Ознакомительная версия. Доступно 13 страниц из 63
объявлялось происками отдельных интриганов. Нет бы задуматься о том, почему у «интригана» Мосаддыка получилось настроить иранский народ против шаха… Но об этом Мухаммед Реза думать не хотел, он вообще был не из тех, кто много думает. Даже если шах пытался сделать что-то полезное, то результат получался не самым лучшим.
Мухаммед Реза Пехлеви
В 1963 году Мухаммед Реза-шах начал проводить экономические и социальные реформы, получившие название «Белой революции». По сути, ничего революционного в этих реформах не было. Шах продолжал то, что было начато его отцом и прервано Второй мировой войной. Инициатива реформ исходила от правительства США, планы разрабатывали американские советники и они же контролировали их исполнение, но заслуги целиком и полностью приписывались шаху. Американцы преследовали две цели, две выгоды. С одной стороны, они наращивали присутствие американского капитала в Иране, а с другой – превращали своего союзника, граничившего с СССР, в экономически стабильное государство. Союзники должны сами заботиться о себе, а не быть обузой для бюджета США.
Определенные успехи имели место. Возросло промышленное и сельскохозяйственное производство, увеличился экспорт нефти и других полезных ископаемых, но иранскому народу от этого никакой пользы не было, потому что все прибыли оседали в карманах шаха и иностранных предпринимателей. Кроме того, в развитии промышленности наблюдался перекос – иностранные инвесторы предпочитали вкладываться в отрасли, дающие быструю прибыль, поэтому в легкой промышленности наблюдался рост, а тяжелая практически не развивалась. По меткому выражению первого президента Ирана Абольхасана Банисадра, «шах сажал огурцы, забыв о пшенице и рисе». Массовое разорение иранских производителей, которые не выдерживали конкуренции с западными концернами, никого не беспокоило. Безработным не оказывалось никакой поддержки. В «процветающей» стране, готовящейся стать «пятой индустриальной державой», треть населения жила впроголодь. Но хуже всего было насильственное внедрение западных ценностей и традиций, навязывание иранцам западного образа жизни. Иранцы сильно привержены своим традициям. История иранского народа уходит корнями в глубокую древность, и иранцы этим гордятся. Иранцы восприимчивы ко всему новому, но в быту они консервативны, обычаи дедов и прадедов соблюдаются неукоснительно. Большинство иранцев – глубоко религиозные люди. Насильственная вестернизация, ломающая все привычные традиции, стала для иранцев сильным стрессом, но шах этого не понимал или не хотел понимать.
Мухаммед Реза-шах правил по принципу «ко мне голодному не подходи, а сытого не беспокой», перепоручая государственные дела своим приближенным, которые могли творить все, что им вздумается, не забывая восхвалять при этом своего солнцеподобного повелителя. О мании величия, владевшей последним шахиншахом Ирана, можно судить хотя бы по смене летоисчисления, которую он попытался внедрить в 1976 году. 1355 год хиджры[328] был объявлен 2535 годом шахиншахской власти, отсчитываемой от начала правления Ахеменидов. Новшество не привилось, но сам факт весьма показателен.
Поиграв в демократию, которой после переворота 1953 года в Иране даже и не пахло, в 1975 году Мухаммед Реза-шах, вопреки своим былым обещаниям, установил в стране однопартийный режим. Все политические организации, кроме правящей Партии возрождения иранской нации[329], были запрещены. Главой Партии возрождения считался сам Мохаммед Реза-шах, который не являлся ее членом, а председателями партии были действующие премьер-министры.
В политической жизни Ирана воцарилось спокойствие, но то было затишье перед бурей, разразившейся в 1979 году.
Глава десятая. Исламская республика Иран
Исламская революция 1979 года – предпосылки и концепция
Почву для Исламской революции подготовила Белая революция, в ходе которой происходила безжалостная ломка привычных традиций, сопровождающаяся резким ухудшением жизни простого народа. Только глупцы склонны верить в доминирование экономических причин над идеологическими. На самом деле, идеология всегда стоит выше экономики, при условии, что это настоящая идеология, а не высосанная из пальца.
В период Пехлеви выразителями народных чаяний, хранителями исконных ценностей и защитниками попираемых прав стало шиитское духовенство, с которым шахи не могли обходиться так же бесцеремонно, как с депутатами меджлиса. С середины ХХ века духовенство начало оформляться в оппозицию, то есть протест духовных лиц стал приобретать организованный характер. Не все духовные лица были противниками шахского режима. Как говорится: «В стаде белых овец найдется хотя бы одна черная». Но сторонников шаха среди религиозных лидеров было очень мало, вдобавок не все они были тверды в своих прошахских симпатиях. Большинство оппозиции составляли умеренные традиционалисты, осуждавшие шаха и его приближенных, но не призывавшие к свержению шахской власти. Путь нейтралитета в сложившейся ситуации был тупиковым, не способным ничего изменить. Добиться желаемого можно было только силой, активными действиями, к которым призывали радикалы, возглавляемые сейидом[330] Рухоллой Мостафави Мусави Хомейни.
Рухолла Хомейни родился в 1902 году. С юных лет был убежденным противником шахского режима. Отца Рухолла лишился в младенческом возрасте. Тот был убит во время ссоры с соседями, и как считают многие, убийцей стал один из шахских приспешников. Получив религиозное образование, Хомейни уже в двадцать три года стал муджтахидом и начал читать лекции по праву и богословию в Куме. Преподавательскую работу он сочетал с политической деятельностью, активно критиковал антипатриотические действия Резы-шаха Пехлеви, который часто ставил германские интересы выше национальных. За критику власти Хомейни запретили преподавать, в ответ на что он организовал подпольное медресе[331], которое сразу же стало пользоваться популярностью у прогрессивно настроенной молодежи.
Помимо преподавательской деятельности, Хомейни писал трактаты, в которых выступал против секуляризма[332]. Суть его взглядов была следующей. Ислам – единственная из мировых религий, обладающая мощным политическим потенциалом. Коран и Сунна[333] содержат все законы, которые нужны людям, так почему бы не жить по ним? Традиционная точка зрения предполагает ожидание Махди, последнего преемника Пророка Мухаммеда, который явится перед концом света и установит в мире справедливость. Но зачем пассивно ждать прихода Махди, если можно сейчас создать справедливое государство, основанное на законах шариата. Борьба за веру почетнее пассивного ожидания, разве не так?
Банкнота 1000 риалов 1992 года с портретом Рухоллы Хомейни
Исламская революция, одним из главных лозунгов которой был: «Не Восток и не Запад, а Ислам», стала особым путем, приведшим к созданию особого государства, отличающегося от республики в ее классическом западном понимании. Высшим руководителем[334] Ирана, который определяет общую политику государства и является главнокомандующим вооруженными силами, является рахбар, авторитетный богослов‑законовед, избираемый Советом экспертов, состоящим из восьмидесяти восьми муджтахидов. Западные теоретики усматривают в этом нарушение демократических принципов, но о каком нарушении может идти речь, если члены Совета избираются народом на восьмилетний срок?
Для борьбы с шахским режимом Хомейни предлагал следующие меры. Первое – прекратить свои отношения с государственными учреждениями, не сотрудничать с ними ни под каким видом и не делать ничего полезного для
Ознакомительная версия. Доступно 13 страниц из 63
