во внутрь посредством уколов или в виде порошков для предотвращения и лечения воспалительных инфекционных процессов во всём организме после тяжелого ранения.
– А почему департамент запретил их? Чем мотивировали? – поинтересовался министр.
– Данные медикаменты не прошли достаточные испытания, – ответил доктор.
– А каково количество представленных департаменту положительных результатов применения этих лекарств и какой процент излечившихся? – министр попросил пояснения.
– Было предоставлено пятьдесят эпикризов, засвидетельствованных другими врачами, из которых сорок восемь констатировали положительный результат, что составило девяносто шесть процентов от количества пациентов, участников эксперимента. Двух пациентов, к сожалению, спасти не удалось, так как они обратились за врачебной помощью слишком поздно.
– А какова ситуация с жертвами крушения поезда? – продолжал опрос министр.
– Из всех двенадцати травмированных, доставленных в нашу больницу никто не скончался. В лечебнице врачей Родкевича и Залеского, а также в военном госпитале— доктор Демянцевич Пётр Фёдорович применили мою методику исцеления травмированных на железной дороге. В лечебнице одиннадцать из пятнадцати пациентов выжили и идут на поправку. У Демянцевича из десяти пострадавших— восемь выжили. Другие врачи военного госпиталя, осуществлявшие лечение по старым методологиям, потеряли четырнадцать пациентов из восемнадцати. В земской больнице врачи отказались применять стрептоцид и пенициллин, так как эти лекарства не имели разрешения для применения. У них из четырнадцати поступивших, двенадцать почили в бозе в течении этой недели в основном из-за инфекционных заражений. В остальных лечебных заведениях картина столь же печальная.
– Будьте так любезны, Карл Карлович, составьте депешу на моё имя со всеми раскладами, которые вы мне сейчас поведали, – попросил министр и возмущённо добавил. – Это ни в какие ворота не лезет Буду разбираться. Запрещать подобные препараты сродни государственной измене!
– Будет исполнено, ваше высокопревосходительство, – заверил Берг.
Николай II молча слушал диалог доктора и министра и после слов Карла вмешался в разговор:
– Вот и чудесно, господа. Необходимо срочно решить вопрос с этими лекарствами. А сейчас, Карл Карлович, могу я попросить вас оставить нас для решения некоторых государственных дел.
– Да, конечно, Ваше Императорское Величество. В общем-то, я осмотрел и вашим состоянием удовлетворён. Но только прошу не долго. Вы ещё очень слабы и вам нельзя волноваться и перетруждаться. – ответил Карл и откланялся.
– Доложите о ситуации в империи, – задал вопрос император, когда за Бергом закрылась дверь.
– Согласно ежедневным докладам, получаемым из Петрограда, Москвы, Ростова и других губернских городов в империи сохраняется спокойная обстановка. Беспорядки, возникшие в первые дни после крушения поезда Вашего Величества в Петрограде, Москве и Баку успешно пресечены силами полиции и армии. Многие зачинщики беспорядков арестованы и находятся под следствием. В данный момент в этих городах введено военное положение.
– Уже выявлены руководители беспорядков? – поинтересовался император.
– Следствие выявило участие социал-революционеров и монархистов в организации и руководстве смутой. Они попытались организовать антигосударственный бунт на фоне противоречивых известий из Двинска. Следователи с величайшим усердием и старанием работают по нахождению доказательств участия этих партий в организации бунтов. Я держу под личным контролем ход расследования.
– Спасибо, господин министр за службу, – Николай прервал доклад министра. – У меня к вам будет просьба.
– Исполню со всем тщанием, Ваше Императорское Величество, – выразил готовность Маклаков.
– Я ценю это, господин министр. Будьте так добры собрать завтра в десять часов до полудня всех находящихся в Двинске членов Совета министров. Я уверен, что они все здесь.
– Будет исполнено, Ваше Императорское Величество, – уверил императора министр.
– А сейчас ступайте, Николай Алексеевич. Мне нужно отдохнуть.
Маклаков поклонился царю и вышел из палаты. Тихонько прикрыв за собой дверь в царские покои, направился на выход из клиники, стараясь громко не топать по коридору. Извозчик, «зафрахтованный» Министерством внутренних дел на неделю вперёд, исправно ждал главного пассажира у главного входа в больницу.
– На Рижский вокзал, – скомандовал Маклаков, усаживаясь в пролётку.
До вокзала Риго-Орловской железной дороги возница довёз клиента за двадцать минут. Пассажир покинул возок, отпустил извозчика на час домой на обед, а сам направился к резервным путям, по завязку забитым министерскими вагонами и спальными вагонами Первого класса.
Совет министров, действительно, в полном составе прибыл первым же составом, спешно сформированным в Петрограде 25 октября после известия о крушении императорского поезда под Двинском и прибывшим в Двинск к вечеру того же дня. Персональные вагоны министров вместе с вагонами для чиновников министерства прибыли на пять- шесть часов позже.
Поднявшись в свой вагон, он тут же созвал всех чиновник для поручений и поставил им задачу информировать всех членов Совета министров о организации выездного заседания Совета в больничной палате императора завтра в 10 утра и распорядился подать себе обед.
После обеда министр позволил себе час отдыха в салоне за прочтением выделенных секретарём газетных статей. После отдыха высокий начальник посвятил остаток рабочего дня докладам чиновников о состоянии дел в стране и за изучением новых донесений из губерний Российской империи. К четырем часам пополудни из госпиталя, где находился император, министру принесли описания и рекомендательные письма на пенициллин и стрептоцид, завизированные лично императором, а также депешу от Карла Берга. Маклаков поставил резолюцию на депеше Берга, вызвал секретаря и приказал срочно отнести всё это главе Медицинского департамента, который также прибыл в Двинск в поезде Министра внутренних дел и, также, передать ему приглашение отужинать сегодня в ресторане.
За прошедшие сутки не произошло ничего экстраординарного, и высокий начальник в хорошем настроении покинул уютный салон своего личного вагона и направился к привокзальной площади, где его ожидал арендованный возница. Он навестил жандармское отделение, где принял рапорт о последних событиях в Двинске и округе, побеседовал с генерал-майором Загоскиным. В семь часов вечера он вернулся в свой вагон, переоделся в гражданское платье и отправился в ресторан «Империал». Предстоял ужин с витебским губернатором и предводителем губернского дворянского собрания.
В связи с объявленным в стране трауром, в ресторанах не играла музыка, оказались отменёнными все увеселительные и развлекательные мероприятия в стране. Даже люди на улицах, казалось, избегали улыбаться и смеяться прилюдно. Театры и цирки пустовали. Рестораны всех городов России работали при полупустых залах. Исключением являлись ресторации и трактиры Двинска. По причине огромного наплыва в город чиновников различных разрядов, питейные заведения с трудом вправлялись с большим количеством желающих отобедать и отужинать и места даже во второразрядных трактирах приходилось бронировать заранее.
С проблемой бронирования места в ресторане столкнулся и Пётр. Он очень устал от челночных переходов в XXI век и обратно несмотря на то, что каждое пересечение портала наполняло его организм ощутимой порцией жизненной энергии. Устал он больше от бешеного ритма по доставке и перефасовке медицинских препаратов. Последние дни
