ногами! Видано ли такое? И каково же энто?! И жена у него такая же.
— Ты, Любавушка, далее читай, — попросил я.
— «И было у них осьминожков немножко». Вона оно как! И детишки у них такие же! Все в маменьку с папенькой! Но как же энто? Осемь ножек! Ты себе представить такое годен?
— А чаго же тут такова? — удивился я. — Есть же люди с рогами, шерстью и хвостами, вонна жонка Ерофеева и вовсе намедни дитятко с копытами родила. Токмо оно сразу дух испустило. А у Федьки-то Прохорова две головы! Чаго же тут такова дивного в осьми ножках?
— «Все они были разного цвета: первый — зеленый, второй — фиолетовый, третий — как зебра, весь полосатый». Михей, а что такое зебра?
— Ну, — я почесал репу, — энто до Катастрофы такое было. Сейчас уже никто и не помнит. Но ты далее читай!
Она и читала, не по складам уже, а, как водится, быстро. А когда дошла до момента: «Была у детишек плохая черта: они, как хотели, меняли цвета», — опять заволновалась:
— Михей, да ты вообрази! Энти новые еще и цвет кожи менять умели! Как же энто?
— Сказывают, бывают люди дюжие, аки кони рогатые, быстрые, что те олени белопятные, крысоловы и вовсе ночью видят аки мы днем. А бывают и такие, которые в лицо кому плюнут — у того и ожог останется.
— Ожог?! — округлила глаза она.
— А то! Так чего же бы и цвета некоторым не менять? Батюшка ведь сказывал, что, когда гнев Господень на людей пал, сжалился Великий да благословил несчастных и облагодетельствовал некоторых дарами обильными.
Старые добрые времена. Как бы сейчас хотелось вернуть их да навсегда там и остаться. А тогда ведь казалось, что все время чего-то не хватает: вона лошадей бы еще завести да огород распахать, да к сеновалу крышу починить. И все время так, вот еще энто, и тогда уже счастье. А время-то уходило, уходило родимое! Откуда же мне тогда было ведать, что я был счастлив?
Нет более Любавушки. Я не уберег, не защитил. Неужели все из-за колодца? Нет, не может такого быть. Что же энто за Бог такой? Почему он нас карает, а чистокровным попустительствует? Неужто они милее его сердцу? Не от того ли именно мы приняли на себя его гнев и изменились? «Не все мы умрем, но все изменимся…»
Лежа на красном от крови снегу, я смотрел, как догорают костры. Столбы дыма тянулись в темнеющее небо. Ангелы Господни уже начали зажигать звезды на небосклоне, и одна из них была особо яркой. Все увеличивалась… Что же энто? Вон она уже стала как пятак, а теперь размером с луну!
Люди тоже заметили дивное светило и начали тыкать в него пальцами, шумно галдеть и беспокоиться. Видано ли такое, чтобы звезда росла, не переставая?!
Вскоре поднялся ветер, и нестерпимый гул наполнил воздух. Звезда оказалась чем-то большим, отливающим металлом, и оно опускалось на землю!
— Боги! — закричал с помоста тот мужик в длинных одеждах из шкуры краснопятного оленя и с дурацкой золотой шапкой на голове. — Боги посетили наш мир! Они спускаются с небес, дабы приветствовать сыновей своих благочестивых!
Возбужденная толпа завизжала от восторга, многие падали на колени и прикладывались лбами к земле. Боги? Я взглянул в небо, туда, откуда приближался металлический диск. Может, Бог? В богов ихних я не верю, разве что в одного. Но стал бы он посещать наш мир? Хотя нет, в одного теперь уже тоже не верю!
Поднявшись, я огляделся вокруг: толпа чистокровных вся как один пала ниц. А вот и тот бородатый со шрамом и чья-то секира, уроненная на землю. Хороша секира. Я поднял ее и взглянул на спину бородатого, который, как все, пал на колени и приложился лбом о землю. Убить его сейчас и отомстить за Любаву — что может быть проще? Силушку-то в руках я все еще чувствовал. Хребет супостату с легкостью сдюжил бы переломить.
Я еще раз взглянул на секиру, на хищный изгиб ее лезвия. Коли убью его, разве вернет мне то Любаву? Разве уймет боль сердца моего? Погублю еще одну жизнь, еще одна баба плакать будет. Али, может, и детишки малые? Нет. Тяжело вздохнув, я выронил секиру. Пусть они и чудовища, но я-то не они, не буду плодить страдания!
30 — Здравствуйте, мы ваши боги (Анна)
Ну а как насчёт того, что человек, в отличие от животных, существо, испытывающее непреодолимую потребность в знаниях?
© «Пикник на обочине» Стругацкие
— Ты правда собираешься туда идти?! — хмурился Зак, после того как мы успешно приземлились на поверхности Земли-12.
— Карим сказал, раз уж мы высадились, нам нужны добровольцы для первого контакта, так почему бы и не я?
— Ты хоть понимаешь, насколько это может быть опасно? — не отставал Зак, пока я копошилась в шкафу.
Ну, конечно, понимаю, черт побери! Иначе стала бы я туда ломиться? Маловероятно, конечно, но все-таки есть шанс, что меня там убьют. Всяко лучше, чем ждать, когда тот дурацкий вирус наконец уже подействует и устроит мне внезапную смерть от инфаркта!
— Конечно, я осознаю все риски! — заметила я, натягивая на себя защитный костюм для выхода наружу. Это черное облачение с темно-серыми полосами вдоль конечностей еще называли скафандром облегченного типа, хотя оно больше походило на дурацкий, сильно облегающий комбинезон.
— Я пойду с тобой! — решился Зак, вытаскивая из шкафа еще один костюм-скафандр.
— А как же восстановление членов экипажа?
— Евгений уже оклемался, разберется. К тому же там еще Карим, Пако, Кирилл и медный робот, ну и еще Диодор.
Диодор, впрочем, тоже решил поехать с нами. Спустя несколько минут мы, приодетые в дурацкие облегающие комбинезоны, уже ехали на четырехколесном вездеходе без крыши. А Евгений осуществлял наблюдение с базы через один из местных микродронов.
— Ты хоть представляешь, что сказать аборигенам? — поинтересовался сидевший рядом со мной Зак.
— Нет, — честно призналась я, стараясь не наезжать на слишком большие сугробы. Мороз в это время года на данной планете был изрядный, снег покрывал равнину до самого горизонта, а над ним простиралось чистое синее небо. Хорошо хоть, система подогрева в скафандрах работала исправно, но головы-то оставались открытыми.
— Скажем им, что мы их боги? — нашелся Зак.
— Думаешь? — нахмурилась я.
— А почему бы и нет? Люди так и сделали, когда впервые вступили в контакт с иланами. Учитывая уровень научно-технического развития тех и других, так оно и
