тут же исчезла улыбка, глаза погрустнели.
— Неужели нельзя её уговорить? — спросила Маргарита, переведя взгляд на Плутона, который в это мгновение отбежал к ближнему дереву и, задрав лапу, сходил «по-малому».
— Я пробовал, но у меня не получилось, — развёл руками Шорин. — Почему она так себя ведёт, ума не приложу.
— А раньше у неё были в семье собаки или другие животные?
— В детстве был кот, которому она выбрала имя Базилио.
— Странное имя, — удивилась девушка. — Обычно дети дают своим питомцам более добрые и ласковые имена — особенно девочки.
— Моя супруга женщина со странностями, я даже в шутку называю её ведьмой.
— В каждой шутке есть доля правды, — заметила Маргарита.
— Это вы о чём? — насторожился Шорин.
— О том, что в любой женщине есть нечто странное. Помните, арию Сильвы в одноимённой оперетте и строчку «Частичка чёрта в нас заключена подчас»? Это про нас, про женщин. Да и в моей любимой книге «Мастер и Маргарита» эта тема тоже проходит красной нитью.
— Честно говоря, вы, Маргарита, на ведьму совершенно не похожи, — отозвался на эти слова Шорин. — Вы, скорее, похожи на доброго доктора Айболита. Вон как Плутошка вас полюбил — а собаки, насколько я знаю, в людях разбираются.
— Именно поэтому вам и нельзя ни в коем случае расставаться с ним, — заметила девушка.
— Почему?
— Потому что он ваш проводник — «сталкер». Забыли наш разговор два дня назад? Он встретился на вашем пути не случайно — он ваш защитник. Без него та миссия, которая на вас возложена, может не состояться.
— Но я свою миссию уже выполнил, — сообщил Шорин. — Я вчера побывал в 1982 году и предупредил Кузнецова об опасности.
— Лично предупредили? — не скрывая своего удивления, спросила девушка.
— Нет, но человек, которому я всё рассказал, является лучшим другом Кузнецова.
— Вы должны мне подробно всё рассказать, — взволнованно произнесла девушка, после чего, взглянув на свои наручные часы, сообщила: — Я сейчас пойду и отпрошусь с работы, тем более, что через два часа мне всё равно надо будет уйти. Так что подождите меня здесь.
И девушка быстрым шагом направилась в ветлечебницу, чем привела Плутона в уныние. Однако Шорин, заметив, как его пёс заскулил, глядя вслед удаляющейся девушке, сообщил:
— Не волнуйся, Плутоша, она сейчас вернётся.
Услышав это, пёс присел на землю и стал неотрывно смотреть на дверь, за которую только что удалилась девушка. И когда спустя пять минут она появилась снова, уже не в рабочем халате, а в своей повседневной одежде — джинсах и лёгкой курточке — пёс вскочил со своего места и огласил окрестности радостным лаем.
— Итак, я вас внимательно слушаю, Иван — расскажите мне о вашем вчерашнем визите, — обратилась девушка к Шорину, едва подойдя к нему вновь.
И блогер в течение примерно получаса подробно описал ей своё пребывание в 1982 году в квартире у Василия Кулешова. Историю про своих родителей он рассказывать не стал, поскольку у неё был грустный финал.
— Даже не верится, что вам это удалось, — выслушав это повествование, произнесла девушка. — А визитка, значит, пропала?
Ещё в самом начале своего рассказа Шорин сообщил девушке, что визитка, с помощью которой он проник в прошлое, бесследно исчезла сразу после того, как он вернулся обратно в настоящее время.
— Я и говорю, что моя миссия окончена, иначе бы визитка осталась со мной, — вновь вернулся Шорин к началу их разговора. — Кулешов предупредит Кузнецова и тот останется жив.
— Это ещё не факт, — тут же откликнулась на эти слова девушка.
— Почему?
— Потому что вы забыли про силы, которые нам противостоят — про «блокаторов». Наверняка они уже тоже обо всём осведомлены и не сидят сложа руки. И ваша визитка могла исчезнуть и по их вине тоже. Кстати, когда вы там были, какое было число?
— 31 октября — ровно за два дня до гибели Кузнецова.
— Значит, сегодня у них там 1 ноября и до встречи Кузнецова с той незнакомкой у метро остаются сутки.
— Это вы к чему?
— К тому, что не всё еще предрешено.
— И когда же это станет понятно и как?
— Если ваш Кулешов сумеет предотвратить убийство, значит, завтра, когда у нас будет ночь, здесь всё изменится. Понимаете — всё. То есть, вместо этой капиталистической действительности, которая нас окружает вот уже почти 30 лет, здесь будет другая действительность — советская. Ведь вы же сами сказали, что Кузнецов мог вернуться в Москву, чтобы спасти или предупредить о чём-то Брежнева? Значит, если он это сделает, то вся последующая история изменится. То есть, Андропов не станет Генеральным секретарём, как и все остальные, кто был после него. Всё будет по-другому.
Услышав эти предположения, Шорин мысленно вздрогнул. Причём в нём теперь боролись два противоречивых чувства: с одной стороны он хотел, чтобы советская действительность вернулась и этот эпидемический морок (в широком смысле этого слова) разом исчез, но с другой стороны он вдруг ясно осознал, что в таком случае он вряд ли сможет встретиться в новой действительности с Маргаритой — человеком, к которому он стал испытывать не просто тёплые чувства, а нечто большее. Ведь девушка родилась уже в современной России, а это значит, что её судьба будет совершенно иной. Если вообще эта судьба будет, поскольку не факт, что девушка вообще появиться на свет. Размышляя об этом, Шорин спросил:
— А вы когда и где родились, Маргарита?
— В Бресте, в 1994 году, — ответила девушка и, встретившись взглядом со своим собеседником, внезапно догадалась о том, что его беспокоит.
Поначалу смутившись, Маргарита затем взяла себя в руки и сообщила:
— Честно говоря, мне тоже будет жалко, если мы с вами не встретимся — с вами и Плутошей. Я к вам уже так сильно привыкла, будто мы знаем друг друга не один год.
— А почему вы родились в Бресте? — спросил Шорин, поймав себя на мысли, что название этого города он совсем недавно уже где-то слышал.
— Моя мама родом оттуда и уехала рожать к своим родителям — моя бабушка была акушеркой в роддоме на улице Халтурина. А папа остался в Москве — он учился на юридическом. Сейчас он в суде работает.
— А как зовут ваших родителей? — продолжал задавать вопросы Шорин, в котором начали зарождаться смутные подозрения.
— Папу Роман Павлович, а маму — Наталья Гавриловна.
— А фамилия?
— Одинцовы мы.
И тут Шорина будто током ударило. Он тут же вспомнил, где он слышал не только название города Брест, но и это имя — Роман Одинцов. Это случилось с ним
