потом можно будет поговорить с чародеем лично? Если для этого стоит подождать — что ж, это не сложно. Сначала Вилисана отвлекала всех рассказом из герцогской жизни — как один дворянин на приёме попал в нелепую ситуацию, а смеяться над ним искренне и в голос было нельзя, приходилось сдерживаться, а от этого так кривилось лицо, что отец постоянно спрашивал у маленькой Сан, что у неё болит. Потом Китара вспомнила, как её какой-то человек принял за химеру для утех, когда они с Игнисом зашли в городе купить пирожков, и всё упрашивал парня одолжить «существо» на часок, кстати, за вполне приличную сумму. Игнис оживился и начал было договариваться, но «химера» метко заехала ему по уху, и заказчик незаметно скрылся, а некроманту пришлось объяснять подруге, что это была шутка, и вообще можно было его ловко обмануть.
— Ну скоро они?! — в перерыве между двумя историями взвыл Аксель, понимая, что не может больше ждать. Дарк толкнул его острым локтём — не успокоить, так хотя бы переключить на другое: пусть ругается вволю, а не подскакивает от нетерпения на скамье. Друид охотно переключился на ёмкое описание костлявых многосуставчатых рук, но очень скоро понял, что друг его не слушает.
— Мин, — сказал Дарк, внимательно посмотрев на колдунью. — Давно хотел спросить. Почему ты не рассказала нам раньше?
Конечно же все поняли, о чём идёт речь. И притихли, забыв о прежнем настроении. Вроде в этой теме разобрались, в дар Смерти Красивой поверили, но всегда найдётся какой-то вопрос, который не успел задать сразу, или просто не додумался, или посчитал его несущественным. Или просто было не время.
— Ну знаешь!.. — Мин закатила глаза. — Во-первых, это не то, о чём стоит рассказывать.
— Я согласен, это не похоже на тайну зарытых на счастье под кустами скелетончиков, — кивнул парень. — Но ведь мы давно путешествуем вместе, я, например, считаю тебя членом команды наравне со всеми, хоть знаю совсем недолго.
— Сам же говорил, что мне не доверял! — напомнила она.
— Было, — не стал отпираться Дарк. — Но теперь я понял, из-за чего. Именно из-за этой тайны. И потом… расскажи ты раньше — и мы бы сразу знали, что ты выживешь.
— Я просто не успела, — вздохнула Мин. — Я ведь не знала, что упаду… а сначала просто считала это глупым. Кто из вас верил? Легенду-то вы знаете, но если бы я сказала, начались бы шуточки, проверки, мол, а давай-ка мы тебя проткнём…
— Ты так думала о нас? — огорчилась Китара.
— Нет, ну я преувеличиваю! Просто разве вы поверили бы? Скажите, поверили?
— Скорее всего, да, — тихо ответил Игнис. Однако остальные промолчали.
— Ну вот…
— Выходит, из-за этого тебя слушались ткахеджи? — предположила Вилисана. — Из-за того что тебя коснулась Смерть, и они это чувствуют?
— Я думала так же, — кивнула Мин. — Просто не вижу других причин. Но не знаю наверняка. Поэтому и говорила «не знаю», чтобы не делиться голой догадкой.
— Так это что, тебя все некротвари слушаются? — поразился Аксель. — Ничего себе силушка…
— Все! — фыркнула некромантка и прищурилась. — Кроме одной. Вон она, — и махнула рукой в сторону Анубиса, скучающего под деревом.
— Да нет, я серьёзно! Ты можешь просто щёлкнуть пальцами — и у тебя армия!
— Вообще-то ткахеджи не созданные, у них нет хозяев, — напомнила Мин. — И у них свой разум. А как он работает, мне неведомо.
— У мехора тоже свой разум, он ведь самообразование, — вспомнила Мартина. — Ты могла бы его подчинить?
— Упаси предки! — моргнула Мин. — Я бы даже не попыталась — побежала бы прочь!
— Только сначала сказала бы ему, какой он красивый, — с улыбкой предположил Игнис, зная, как Мин любит всё костяное и созданное тёмной силой.
— Мин… а твой отец знает? — тихо спросила Вилисана, когда все перестали обсуждать некромантское безрассудство.
— Нет, — девушка понурилась. — Никто не знает. То есть не знал. Я всегда считала, будто это моя и только моя тайна навек. Теперь, правда, уже ничего не поделаешь, не сказала бы — всё равно бы додумались. А ему… не знаю… как будто что-то просит не рассказывать. Он ведь до сих пор думает, что маму убила Смерть Шальная…
— Это ведь та, которая возникает внезапно и необъяснимо? — уточнил Мару.
— А что с ней случилось? — спросила Мартина, решив, что раз Мин сама начала, то можно задавать вопросы.
— Умерла при родах. Хотя всё проходило хорошо и легко, просто… вот так, — девушка развела руками. — Я её никогда не знала. Видела только тело, оно в склепе в Бешатале. А дух вызвать нельзя, потому что он у Смерти Красивой.
— Погоди, так она тоже… — начала было Китара, но Мин перебила.
— Нет, просто это такое правило: нужно отдать жизнь за дар. Смерть взяла её. И, к сожалению, не отпускает дух — Красивая никогда не отпускает, так что меня после моей чётко отмеренной жизни нельзя будет спросить, как там.
— А они что, рассказывают, как там? — заинтересовался Мару. — И как?
— Каждый некромант в своей первой беседе с духом норовит задать этот вопрос, — улыбнулся Дарк. — Они никогда не отвечают. Теряются, будто не помнят. Так что о другом мире мы ничего не знаем.
— Погодите, я понял! — вдруг воскликнул Аксель — по обыкновению чуть не оглушив сидящих рядом. Его глаза так сияли, что впору было поверить, будто друид наконец смог объединить магию Жизни и Смерти и спешит похвастаться. — Легенда всё объясняет! Смотрите, Смерть Справедливая просто забирает людей, когда приходит их время, и всё: она работает по правилам и не более того. Смерть Милосердная — почти как первая, только чуть гибче: может забрать раньше, если человек мучительно умирает от раны вдалеке от помощи, и… крадёт у сестры духов, чтобы некроманты могли их вызвать, и даёт силу управляться с ненужными уже этим духам телами! Справедливая бы не позволила, но ей уже не до того — у неё работа, оттого вы обращаетесь к другой! Смерть Милосердная — это ваш покровитель, некромантский! — видя скептические выражения лиц друзей, Аксель заговорил ещё быстрее, порой повышая голос почти до восторженного писка. — Но не всех! Потому что есть жнецы, а таких полномочий, как у жнецов, Милосердная бы никому не дала. Но это и не она! Это Смерть Шальная!!! — друид так жестикулировал, что товарищи забеспокоились, как бы у него не устали руки. — Понимаете?! Это же у неё такое правило — убить, когда нет никаких причин, убить, когда хочу! И вот жнец, глядя на врага, призывает её, чтобы она забрала того, кого он почему-то, без объяснений
