нему острым кинжалом.
— Олдвин говорит, что путлище разрезали. Есть какие-то предположения кто это мог сделать?
Рован пригляделся получше, и внезапная догадка осенила его.
— Неужели это…
— Да, это то самое седло, которое было на лошади леди Тами, и, по всей видимости, кто-то повредил его намеренно, — подтвердил его домыслы Мариус. — Хотел бы я знать, кто это сделал, — устало выдохнул он.
— Знаешь, есть у меня одно предположение, но, боюсь, оно тебе не понравиться.
— Говори, я должен знать, кто хочет ей навредить.
— Я думаю, это могли сделать Танистри, — сказал Рован, заметив, как от удивления и недоверия лицо Мариуса вытянулось.
— Танистри? Какой им прок от её гибели?
«О, братец! Да ты, кажется, ослеп! — подумал Рован. — А вот у твоей Соланы со зрением всё в порядке. Наверняка, она уже успела заметить твою привязанность к Тами, и сейчас боится остаться не у дел».
Рован до сих пор не забыл, как Солана Танистри, узнав о болезни Мариуса, стала извиваться вокруг него, словно змея. Она лила слёзы, припав к его груди, и стенала о том, как сильно волнуется о здоровье Мариуса. И Рован был почти готов поверить ей. Почти. Если бы Солана находилась всё это время подле Мариуса, заботясь о нём, как это делала Тами. Именно в тот момент для Рована раскрылась истинная сущность этой женщины. Под личиной красоты скрывалась самая настоящая хищница, и охотилась она отнюдь не за Мариусом. Её больше прельщали деньги и власть, которые принёс бы ей брак с наследником Вэлдонов. А кто это будет, Мариус, или же Рован, её не сильно заботило.
— Я же сказал, это всего лишь предположение, — уклончиво ответил Рован, поражаясь недальновидности брата. — Но, с другой стороны, подумай, кому ещё выгодна её смерть?
— И чем им могла помешать Тами? — нахмурился Мариус, но Рован видел, что тень сомнения всё же коснулась его лица.
«И впрямь любовь превращает нас в глупцов!» — подумал Рован, но в слух сказал другое:
— Солана ведь женщина, Мариус, — рассуждал вслух Рован. — Ты не думал, что она может ревновать? Тами ещё девица, да к тому же знатного происхождения. Чем не жена лорда? Кроме того, на охоте ты с такой прытью бросился спасать её, что у многих могли закрасться подозрения.
— Солане глупо так полагать, — отрезал Мариус, — я не стану нарушать слово, данное отцом. Не смотря ни на что.
«А вот в этом я ничуть не сомневаюсь! — рассердился Рован, глядя на брата. — Это ненужное благородство когда-нибудь погубит тебя, Мариус!»
— Если вдруг выясниться, что Танистри причастны к тому случаю на охоте, то ты сможешь забрать своё слово назад, и никто не осудит тебя за это, Мариус. А вот Танистри в таком случае ждёт виселица.
— У тебя нет доказательств, — напомнил ему Мариус, — а без доказательств это всего лишь твои предположения, Рован.
— Я знаю, — он не стал отрицать. — Значит нужно их добыть.
Тами
В назначенный час за ней зашёл один из рыцарей Танистри. Им оказался высокий статный юноша с копной каштановых волос и глазами цвета пронзительного голубого неба. На его плечи был накинут тяжёлый белый плащ, скреплённый у основания шеи серебряной пряжкой в виде копья и щита — символикой дома Танистри. Рыцарь был невероятно хорош собой, и белый цвет плаща шёл ему, подчёркивая смуглую кожу.
Он учтиво склонился перед Тами, и предложил свою руку, затянутую чёрной перчаткой из тонко выделанной кожи.
— Позвольте я провожу вас, миледи, — сказал он приятным, слегка тягучим голосом, и Тами с благодарностью приняла предложенную руку.
Они направились вдоль коридора, а Тами продолжала исподтишка рассматривать своего сопровождающего. Длинные тёмные ресницы, прямой нос, чувственная линия губ, волевой подбородок. Просто девичья мечта! Вот только как бы хорош этот рыцарь не был, Тами не ощущала и капли того волнения и трепета, которые испытывала, стоило Мариусу Вэлдону оказаться рядом с ней.
После того случая в умывальной Тами старалась избегать Мариуса, и неудивительно, что сегодняшнее его появление во дворе выбило почву у неё из-под ног, а уж когда он взялся обучать её стрельбе из лука, она и вовсе думала что лишиться чувств. Как только Мариус приблизился, всё внутри Тами вспыхнуло, словно кто-то поднёс спичку к стенному факелу. Пальцы сделались неуклюжими, во рту пересохло, а ноги подгибались в коленях, и если бы не его помощь, она ни за что не сумела бы пустить ту злосчастную стрелу в цель. Выстрел, следует отметить, вышел превосходным, но разве это волновало Тами? Нет, не до того ей было, она наслаждалась близостью его тела. Тами корила себя за эту слабость, но не могла противиться непреодолимому влечению. Одним своим присутствием Мариус будил в ней целый водоворот чувств и желаний, неизведанных ею ранее.
Полностью погрязнув в своих порочных мыслях, она даже не заметила, как они вышли из замка и оказались во дворе. Широкая дорожка, мощённая серым камнем, убегала вдаль, и терялась где-то между деревьями, сбросившими с себя почти всю листву. Леди Солану Тами заметила у небольшого фонтанчика, который сейчас был пуст; она стояла, кутаясь в добротный плащ, отороченный соболиным мехом. Свои золотистые локоны она уложила в высокую причёску, украшенную ниткой жемчуга, и Тами в очередной раз подивилась её красоте.
— Леди Тами, — очаровательно улыбнулась Солана, протягивая к ней свои изящные руки, которые грела в широких полах плаща. — Я так рада, что вы приняли моё приглашение! — Она перевела взгляд своих серых глаз на высокого рыцаря, который всё ещё стоял радом с ними. — Ты можешь быть свободен, Кордил, — распорядилась Солана, и тот удалился, оставив их вдвоём.
— Это вы оказали мне любезность, леди Солана, — отозвалась Тами.
— О, прошу, зовите меня попросту Солана, — отмахнулась та. — А вы позволите называть вас Тами?
— Как вам будет угодно, — сказала Тами.
— Чудесно!
Они отошли от фонтанчика, и направились вдоль дорожки, что убегала далеко вперёд. День выдался хмурый, тусклое солнце едва пробивалось из-за туч, затянувших небосклон. Казалось, ещё немного и землю припорошит первый снег. Деревья стояли почти нагие, лишь кое-где виднелись последние бурые листья на их ветвях, которые издали напоминали тонкие кривые руки.
— Скоро на запад придёт зима, — с сожалением сказала Солана, сильнее кутаясь в плащ. — И снова всё засыплет снегом.
— Снег — это хорошо, — не согласилась с ней Тами, вглядываясь в серое небо. В Тилмрэде она любила выходить во двор, когда белый и пушистый снег застилал землю, словно простынёй.
— Вы любите снег? Весьма необычайно! — удивилась Солана. — Тогда вам непременно
