— Он нарушил мой приказ, — чётко ответил Адам. Он взвешивал и гадал, какой ответ будет наиболее безопасен для Его Госпожи. Ведь получается, что кто-то решил его крупно подставить, убив две девушки из его круга, и, возможно, предусмотрев, что вскоре погибнет и Ева. Саботаж власти отца? Саботаж будущего и единственного главного конкурента на роль Тёмного Правителя? Да ещё и этот Интерпол, что плотно сел на хвост…
— Это не ответ, — встала вторая старейшина. Сединой её волос можно было вить самые роскошные тонкие паутины на камнях родовых склепов.
— Я дал своей Госпоже слово, что двое смертных взамен на её услугу не пострадают. Этот волевой, Адриан Польски, нарушил своё-моё слово. Смертная, что должна была быть неприкосновенной, пострадала от его рук и теперь находится в реанимации, в больнице.
— Эван, это правда? — спросили как свидетеля-волевого самого верного слугу Адама Уилсона.
В принципе всё, что сказал его чистокровный было правдой, поэтому он кратко ответил:
— Да, — старейшины внимательно посмотрели на реакцию Эвана. Ни один мускул на его лице не дрогнул. А врать чистокровным волевому очень сложно. Поэтому ответ был условно засчитан, если бы не одно жирное НО.
— Госпожа — это Ева Легран? — уточнил загорелый старейшина.
Мартин, имея на это полное право, снова вышел к сыну:
— Уважаемый старейшина, а как этот вопрос относится к тому, что волевой нарушил свой прямой приказ и тем самым подставил под сомнение честь и слово моего сына?!
Эван незаметно сглотнул. По грани. По грани ходят.
— Есть, — старейшина злостно улыбнулся, — Потому что некоторые опрошенные лично мной волевые Адама Уилсона подтверждают факт некого, но очень существенного противоречия, — древний вампир прямо посмотрел на Адама Уилсона, давая ему возможность высказаться.
— Вы правы, — тяжело выдохнул Адам, понимая, что сейчас вопрос ЕЁ безопасности встаёт чуть ли не на кон этой русской рулетки, — Я переспал с одной смертной. И она забеременела. Именно её я и считаю своей Госпожой, — по залу пронеслась волна возмущения и ужаса.
— И Вы дали слово этой самой смертной? — с каким-то пренебрежением спросила седая мадам.
— Именно так.
— То есть Вы убили вампира из-за какой-то глупой договорённости со смертной, потому что, что ещё раз..? — никто и не собирался верить в то, что “еда” могла забеременеть от Адама. Сколько веков пытались — всё было безуспешно.
— Она носит под сердцем моего ребёнка.
— Геном чистокровного и человека очень сильно отличается, как Вы докажете, что это Ваш ребёнок?
Возникла давящая тишина. Вот она, самая большая проблема подобной связи. 50% известных до нельзя молекул ДНК чистокровного, что был рождён благодаря очень тщательному скрещиванию узкого круга лиц, который больше походил на круг братьев и сестёр, и 50% абсолютно непредсказуемого генома мамы. Любой чистокровный, у кого имелась хоть капелька мозгов, вполне бы мог заявить на неё, на Его Госпожу, свои “птичьи” права, назвав её матерью своих ПТИЧЬИХ детей, ведь результат их “скрещивания” генетически не предсказуем.
На этих словах старейшины тот, в чьих интересах было не допустить Адама до власти, злобно улыбнулся в зале. Да, всё идёт не так, как планировалось, но древние подсказали идеальный ход конём. Улыбка быстро возникла и скрылась на губах недоброжелателя.
— По факту рождения, — решил защитить своего хозяина Эван. Старейшины посмотрели на волевого, дерзнувшего сказать, сверху-вниз, полным пренебрежения взглядом.
— Вы же понимаете, что даже если это чудо из чудес произошло, то не факт, что мама выносит и родит ребёнка? Не просто так ровня чистокровному только чистокровная. Это тяжело. Это больно. Местами невыносимо.
Адам продолжал смотреть прямо, не отводя взгляд.
— Поэтому до момента мифического рождения Вы ставитесь не просто на карандаш, на Вас вешаются оковы заключённого. Потому что иначе, если это чудо не произойдёт, Вы убили своего волевого, который нарушил псевдо-данное Вами обещание какой-то глупой смертной. Это как договориться с бананом… — задолизы старейшин засмеялись. И вроде бы всё уже были бы готовы разойтись, прекрасно понимая, что Адама в скором времени убьют, но загорелый старейшина остановился, — А как же на это всё отреагировала Ева Легран, третья, последняя невеста из Вашего круга? Не приревновала ли она к статусу второй Госпожи?
Мужчина в костюме-тройка улыбнулся.
— Не очень хорошо.
— В смысле?
— Она пыталась её убить, — род Легран дёрнулся в направлении Адама и Тёмного Повелителя. Старейшины синхронно выставили левые руки вперёд, останавливая всех.
— А Вы?
— А я просто защищал свою Госпожу и своё Дитя.
— То есть…?
— То есть я убил её, — повседневным тоном сказал Адам, а Мартин закрыл рукой глаза. Сейчас здесь будет бойня.
Глава 18Как же прекрасно спать на кровати с ортопедическим матрасом! Везде мягко, удобно, нигде не жмёт, не натирает. Уже по этому весомому показателю можно сделать вывод, что сплю я… НЕ ДОМА!!!
Отбросила одеяло с лица и приоткрыла один глаз. И тут же закрыла. Свет, что лился из большого окна, спровоцировал мой зевок, который закончился щёлкнувшей челюстью. Ясно, старость не в радость. Но мне сдаваться нельзя. Я теперь, если всё прошло удачно, не одна.
Так где мы? Решительно распахнула глаза и с прищуром крота осмотрелась. Интерьер в пастельных тонах, золотые безделушки, шикарное тяжелое синее одеяло, и невыносимо пошляцкая люстра. Понятно — я у Крис.
Эта люстра не даёт мне покоя по сей день. Помню, как у Крис пошли большие деньги от сотрудничества с Ксенией Викторовной, и она затеяла ремонт в своей сталинке. Мы собирали интерьер по детали, по крупице. И всё было бы прекрасно, если бы не один дурацкий яркий журнал в моей мусорке с итальянскими стеклодувами… Эта балда, манимая неоновыми цветами, достала этот чёртов журнал из-под банановой кожуры и приложила к сердцу… Как мы тогда спорили… просто от слёз до дикого ржача. Битва была насмерть!
Я улыбнулась от воспоминаний. Дело в том, что эта люстра, состоящая из маленьких цепочек, увешанных каплями из дутого крашеного стекла, с небольшого расстояния или зрения в минус десять единиц напоминала анальную пробку. Да, блестящую, переливающуюся всеми цветами ЛГБТ партии, заднюю пробку. Крис тогда защитила свою приблуду на мой прекрасный дизайнерский потолок тем, что сказала, что из-за Стасика-гонударсика и его вялого хвоста на полшестого, мне начали мерещиться предметы сексуального характера. А люстра от этого итальянского дизайнера-стеклодува — очень даже хорошее капиталовложение. Как сумочка chanel. С годами всё дороже.
И можно было много ещё чего наговорить про это люстру, но решительно это итальянское, выдуванное из стекла, бл*дство я не спутаю ни с чем, и к сердцу не приму ни за какие гроши.
