class="p1">— Еще какой. Ты чудовище до мозга костей. И моя бедная дочь была почти готова продать свою душу, чтобы спасти тебя. Ты знал, что я мог помочь ей научиться контролировать тебя? Что она могла помешать тебе снова причинить ей боль? Но Ленор этого не сделала. Она не поддалась темной стороне.
— Ты говоришь как гребаный Император5, — насмешливо комментирует Валту.
— Я и есть император, — говорит Джеремайс, не обращая внимания на отсылку к «Звездным войнам». — И я делаю то, что делает любой хороший император, чтобы остаться у власти. Я развиваюсь. Скажи, Абсолон, ты серьезно думаешь, что у Калейда есть какая-то сила уничтожить твоего отца? Если так, то не кажется ли тебе, что он бы уже давно это сделал?
Я пристально смотрю на него.
— Ты работаешь с Калейдом?
Он ухмыляется.
— Как медленно доходит до вас. Да. Так и есть.
— Обманщик, — сердито бормочет Валту.
— Калейд? — спрашивает Джеремайс. — Полагаю, обманщик, если думаешь, что работу с ведьмой можно называть предательством. Но то же самое можно сказать про Абсолона.
— Точно, — говорит Валту, сверкая глазами. — Он тоже предатель. Бесите меня.
Выражение лица Джеремайса меняется на жалость, когда он смотрит на меня.
— Тебя не очень-то любят, мистер Ставиг. Понимаю, почему ты предпочитаешь жить в Америке. На самом деле, ради твоего же блага, следовало остаться именно там.
— Да. С Ленор.
Он качает головой.
— Нет. Потому что она часть плана. Ты знал, что я вложил ей в голову идею приехать сюда? Сказал ей, что предвидел будущее, что за ней придет мужчина, нуждающийся в ее помощи, что она сыграет важную роль в уничтожении Скарде. Это, конечно, было ложью. Я не вижу будущего. Но хотел, чтобы она доверяла своему отцу и рискнула.
Глубоко внутри меня нарастает ярость, от которой трудно избавиться. Я делаю все, что в моих силах, чтобы держать это под контролем, потому что иначе не смогу помочь Ленор.
— Ты не заслуживаешь привилегии называть ее своей дочерью. — Внутри меня все кипит.
Он пожимает плечами.
— Возможно, это и так. Возможно, Ленор недостойна называть меня своим отцом. До сих пор она не сделала ничего стоящего, кроме убийства Темного ордена. Так или иначе, сомневаюсь, что у нее хватит сил уничтожить их еще раз, когда они глубоко в мире Скарде и близки к источнику их энергии. И она, конечно, ничего не сможет сделать, если Скарде обратит ее во тьму, породит свою армию через нее. — Джеремайс отходит, перекидывая ведьмин клинок из одной руки в другую. — Конечно, мы этого не допустим.
— Мы? — повторяю я, мои глаза прикованы к лезвию. Боюсь отвести взгляд на случай, если он захочет вонзить его мне в сердце.
— Я. И Калейд. Он использует Ленор, чтобы добраться до Скарде. Затем, вместе, мы убьем его. Калейд думает, что он просто захватит трон и станет новым королем. Мне он этого не говорил, но я не дурак. Я знаю. Думаю, вы оба тоже догадались. Конечно, я и этого не допущу. Убью твоего брата.
— А как же Наталья? — спрашивает Валту жестким голосом.
Джеремайс пожимает одним плечом.
— Зависит от того, как Скарде к ней относится. Но когда я доберусь туда, если она все еще не будет мертва, то убью ее сам. А потом принесу тебе ее тело. Или, может быть, только голову. — Ведьмак быстро улыбается ему.
Я с трудом сглатываю.
— А Ленор? — грубо шепчу я.
— Ах, Ленор, — говорит Джеремайс. Он берет клинок и наклоняется, осторожно прижимая его к моему сердцу. Я чувствую, как энергия пульсирует глубоко внутри, кожа словно сжимается, кровь покидает тело. — Всегда все возвращается к Ленор, да? Ты правда любишь ее своим черным сердцем.
— Ты знаешь, что люблю, — удается сказать мне, я чувствуя себя слабее с каждой секундой.
Он смотрит на лезвие, медленно поворачивая его. Еще немного давления, и оно проткнет мою кожу.
— Я не желаю своей дочери никакого вреда. Но она все равно остается вампиром. И моя цель — держать их в узде. Что ж, я устал это делать, и судя по ситуации, вы вообще скоро выйдите из-под контроля. Армия, которая захватит мир? Нелепо. Нет, я не причиню вреда Ленор. Она будет единственным вампиром на этой земле, которому я позволю выжить. — Джеремайс делает паузу, убирая клинок. — Если она присоединится ко мне.
Я качаю головой, силы снова возвращаются в виде ярости.
— Ты знаешь, что она этого не сделает.
— Тогда мне придется убить ее, Абсолон, — говорит он. — Точно так же, как я убью вас двоих. В конце концов, так или иначе.
Он убирает клинок обратно в карман и идет через лес. Лапландские ведьмы ведут нас с Валту, не отпуская. И я знаю, что даже если попытаюсь остановиться, они заставят мои ноги двигаться с помощью контроля сознания. У меня есть магия, но ее недостаточно, чтобы дать отпор.
— Меня ведут в лес умирать, — бормочет Валту. — Какой офигенный у тебя зять, Солон.
— Ее настоящие родители довольно милые, — рассеянно говорю я. Боже мой, не знаю, как они отреагируют, если что-то случится с Ленор. Она даже не объяснила им, зачем едет в Финляндию, просто сказала, что хочет отдохнуть со мной. Очевидно, ей не хотелось, чтобы они волновались, потому что они попытались бы остановить ее. Что и мне следовало сделать. Я должен был стараться сильнее.
Если она умрет, ее смерть будет на моей совести.
Просто к тому времени я, вероятно, уже тоже буду мертв.
Мы идем по лесу, кажется, несколько часов, но это могут быть дни, а могут быть и минуты. Я могу лишь думать о том, что провел столько времени на земле, избегая смерти и потерь, думал, что со временем ожесточусь ко всему и не посмею стать мягким.
А потом появилась Ленор.
И я сразу же отдал ей свое сердце.
Знал, что никогда не буду прежним, что не жил по-настоящему, пока не увидел ее. Пока она меня не полюбила.
Я никогда не боялся смерти. Когда умереть почти невозможно, ты отпускаешь этот страх. В некотором смысле, знал, что ни одно существо, даже вампир, не заслуживает бесконечно жить.
Но теперь, когда у меня есть Ленор, я не хочу отказываться ни от одной секунды жизни.
Она нужна мне рядом.
Мне нужна моя королева.
Я хочу провести с ней вечность, путешествуя во времени, только вдвоем, жить вечно, жить вместе. Пока во Вселенной не произойдет какой-нибудь грандиозный взрыв, который положит конец всему.
И теперь, если не произойдет чуда, нам
