Книга Вавилон. Сокрытая история - Ребекка Куанг

Ознакомительная версия. Доступно 33 страниц из 165

Головоломку в итоге разгадал Энтони Риббен. По условиям контракта с Дагером запатентованная словесная пара держалась в секрете, но ходили слухи, будто Энтони использовал латинское imago, которое помимо значения «подобие» или «имитация» также подразумевает «призрак». По другим слухам, Энтони нашел способ растворить серебряную пластину, чтобы получить пары нагретой ртути. О чем речь на самом деле, Энтони не признавался, но ему хорошо заплатили.

Камера работала. Волшебным образом точное подобие запечатленного объекта удавалось воспроизвести на листе бумаги за удивительно короткое время. Устройство Дагера – дагерро- тип, как его назвали, – стало местной сенсацией. Каждый хотел сделать свой портрет. Дагер и преподаватели Вавилона устроили трехдневную демонстрацию в вестибюле башни, и нетерпеливые посетители выстроились в огромную очередь, загибающуюся за угол.

Робин беспокоился за свой перевод с санскрита, который должен был сдать на следующий день, но Летти настояла, чтобы они пошли и сделали портрет.

– Разве ты не хочешь запечатлеть нас на память? – спросила она. – Сохранить этот момент на века?

Робин пожал плечами.

– Не особо.

– А я хочу, – упрямо заявила она. – Хочу помнить, какими мы были сейчас, в 1837 году. Не хочу никогда забывать.

Они расположились перед камерой. Летти и Виктуар на стульях, сложив ладони на коленях. Робин и Рами встали позади них, не зная, куда девать руки. Положить их девушкам на плечи? Или на спинки стульев?

– Руки по бокам, – скомандовал фотограф. – И не шевелитесь. Нет, сначала сдвиньтесь поближе друг к другу. Вот так.

Робин улыбнулся, но понял, что не сможет растягивать рот столько времени, и перестал.

На следующий день они забрали готовый портрет у клерка в приемной.

– Господи, – вздохнула Виктуар, – это же не имеет с нами ничего общего.

Но Летти была в восторге и настояла на покупке рамки.

– Я повешу ее над камином, как думаете?

– Я бы предпочел его выкинуть, – отозвался Рами. – Портрет выводит меня из себя.

– Вовсе нет, – возразила Летти. Дагерротип, казалось, ее околдовал, она будто видела в нем настоящее волшебство. – Это же мы. Застывшие во времени. Оставшиеся в том мгновении, которое уже никогда не вернется, сколько бы мы ни прожили. Это чудесно.

Робин тоже считал изображение странным, но вслух этого не высказал. Их лица выглядели искусственными, застывшими от неудобной позы. Камера исказила и сгладила связывавший их дух, и невидимая теплота и товарищество между ними теперь казались натянутой, вынужденной близостью. Дагерротип, подумал он, тоже своего рода перевод, и он всех их обеднил.

И в самом деле, фиалки, брошенные в тигель.

Глава 10

Чтобы сохранить моральные принципы студентов, их ограничивают безопасной и элегантной глупостью классического образования. Истинно оксфордский наставник содрогнулся бы, услышав, как молодые люди спорят о моральных и политических истинах, создают и разрушают теории и предаются всей смелости политических дискуссий. Он не увидел бы в этом ничего, кроме оскорбления Бога и измены королю.

Сидней Смит. Профессиональное образование Эджворта

В конце осеннего триместра Гриффин стал появляться чаще обычного. Робин уже начал гадать, куда он подевался, потому что после возвращения из Малакки получал задания не два раза в месяц, а всего один, а то и ни одного. Но в декабре Робин почти еженедельно стал получать записки с указаниями встречаться с Гриффином возле «Крученого корня», откуда они, как всегда, начинали кружить по городу. Обычно это были прелюдии к новым кражам. Но иногда Гриффин, казалось, не имел никаких планов, а просто хотел поболтать. Робин с нетерпением ждал этих разговоров, когда брат выглядел менее загадочным, более человечным, состоящим из плоти и крови. Но Гриффин так и не ответил на вопросы, которые Робин на самом деле хотел бы обсудить: что «Гермес» делает с украденным и как продвигается революция, если она вообще существует?

– Я пока тебе не доверяю, – говорил Гриффин. – Ты еще новичок.

«Я тоже тебе не доверяю», – подумал Робин, но промолчал. Вместо этого он решил зайти с другой стороны.

– Сколько времени существует «Гермес»?

Гриффин бросил на него насмешливый взгляд.

– Я прекрасно понимаю, чего ты добиваешься.

– Я лишь хочу узнать, это недавнее изобретение или…

– Я не знаю. Понятия не имею. Как минимум десятки лет, а то и больше, но я так и не выяснил. Почему ты не спросишь меня о том, что тебя на самом деле интересует?

– Потому что ты не скажешь.

– А ты попробуй.

– Ладно. Если «Гермес» существует так долго, я не могу понять…

– Не понимаешь, почему мы до сих пор не победили, так?

– Именно. Вообще не вижу смысла в «Гермесе», – сказал Робин. – Вавилон – это Вавилон, а вы просто…

– Мелкая группа изгнанных студентов, пытающихся отгрызть кусочек у монстра? – закончил фразу Гриффин. – Скажи прямо, братец, не юли.

– Я собирался сказать «идеалисты, оказавшиеся в меньшинстве», но ты прав. В смысле… Понимаешь, очень тяжело сохранять веру, когда неясно, каков результат моих действий.

Гриффин замедлил шаг. Несколько секунд он молча размышлял, а потом ответил:

– Я нарисую тебе картину. Откуда берется серебро?

– Гриффин, честно говоря…

– Будь добр, ответь.

– У меня через десять минут занятия.

– Это не просто ответ. А Крафт не выгонит тебя за одно опоздание. Так откуда поступает серебро?

– Не знаю. С рудников?

Гриффин тяжело вздохнул.

– Они что, ничему вас не учат?

– Гриффин…

– Просто послушай. Серебро давно уже в ходу. Афиняне добывали его в Аттике, а римляне, как ты знаешь, стали использовать серебро для расширения империи, как только поняли, на что оно способно. Но серебро не стало международной валютой, не помогало развивать торговлю между континентами. До недавнего времени. Его просто было недостаточно. А потом, в шестнадцатом веке, Габсбурги, первая мировая империя, наткнулись на огромные залежи серебра в Андах. Испанцы извлекали его из гор благодаря туземным рудокопам, которым, как ты понимаешь, недоплачивали[51], и переплавляли его в пиастры, превратившиеся в постоянный поток богатств, текущий в Севилью и Мадрид. Серебро сделало их богатыми, теперь они могли покупать яркий хлопок из Индии, которым расплачивались с африканскими рабами, работавшими на плантациях в колониях. Итак, испанцы богатели и повсюду, куда бы они ни двинулись, несли смерть, порабощение и нищету. Ты ведь заметил, куда я клоню, верно?

Когда Гриффин вещал с серьезным видом, он очень напоминал профессора Ловелла. Оба резко взмахивали руками, словно использовали жесты вместо знаков препинания, оба говорили четко и отрывисто. Оба также предпочитали

Ознакомительная версия. Доступно 33 страниц из 165