со Львом и он как-то странно на меня посмотрел, будто спрашивая все ли в порядке.
Гелла стихла, все посмотрели на меня.
— Так значит эта зверюга тебя любит? — спросила кудрявая нимфа по имени Валерия.
Она хищно улыбалась и косилась на Геллу с неудовольствием, будто та ей денег должна.
— Э...
Я испуганно уставилась на Льва, не совсем понимая о чем речь, но Лера сама поправилась:
— Я про кошку.
— А... кошка, — я слишком громко рассмеялась, и все эти люди, взрослые и все из себя творческие, посмотрели на меня с усмешкой.
Конечно. Я тут младше всех...
И по мнению некоторых — глупее.
— Мы с ней держим «нежный нейтралитет», — кивнула, изобразив улыбку, но щеки все равно так и остались красными от неловкости.
— Нежный... нейтралитет, — улыбнулась Валерия, облизала губы и откинулась на спинку стула.
Это кошмар какой-то, теперь она будто вопит о том, что это у нас со Львом «нежный нейтралитет». Я не удержалась и обернулась ко Льву, который смотрел на меня, что удивительно, не с насмешкой, а с какой-то теплотой, а потом я почувствовала его горячие пальцы на своих. Поддерживает или соблазняет?
Ох, что угодно, но это очень в тему.
— Соня, а расскажите нам как вы познакомились, нам так интересно, — Гелла облокотилась о стол и уставилась на меня, пошире распахнув глаза.
Было ощущение, что ресницы у неё были нарощены и снизу и сверху, как у милой лиловой коровушки.
— Гелла, — начал Лев, строго глядя на актрисульку, а она пожала плечами и продолжила на меня пялиться.
— Мы встретились случайно, но в этой истории нет ничего романтичного, — спокойно ответила я, решив, что по сути не обязана рассказывать.
— И все таки? — улыбка Геллы стала ещё шире.
— Что все-таки? — невозмутимо спросил Лев.
Я сжала его пальцы в ответ.
Он играл в мою игру.
— Как вы познакомились!? — воскликнула Гелла и обернулась направо, потом налево в поисках поддержки, но присутствующие молчали, глядя куда угодно, но не на нас.
— Случайно, — пожала я плечами и встала из-за стола.
При этом наши переплетенные пальцы оказались видны всем.
На губах Валерии появилась улыбка, на лице Геллы - отвращение.
— Может чаю с десертом? Есть брауни!
Предложила я.
— Прости, что прерываю разговор, Гелла, но боюсь, что он не очень интересен остальным, — улыбнулась ей и пошла ставить чайник, как радушная хозяйка.
Мне нравилась эта встреча, мне было важно понять с кем я имею дело. А об остальном я подумаю завтра. И да, битву мы отложили, но ещё ничего не закончилось! Никогда так не развлекалась...
Думала я.
Пока не услышала какой-то рёв за спиной!
Сорок четвёртое мгновение. Важное!
Рёв был жуткий. А потом чьи-то пальцы с острыми ногтями вцепились в новенькое платье и ткань затрещала.
И эта тряпка стоила две тысячи рублей? Для меня — колоссальная сумма, и не надо хихикать. При стипендии в двенадцать — состояние!
Поднялся дикий шум, а потом ещё один визг, на этот раз кошачий и Гелла с воплем от меня оторвалась:
— СНИМИТЕ ЭТО С МЕНЯ!! СНИМИТЕ!!
Но Принцессу Падлу так просто не снимешь, если она этого сама не захочет.
Я развернулась, чтобы не упустить ни секундочки из этого представления, да так и замерла.
В шикарные волосы Геллы, которые теперь сыпались всюду, потому что она сама их активно дёргала, вцепилась наша милая кисонька, и уже явно не со зла. Испуганное животное просто не знало, как слезть.
Звякнул до кучи дверной звонок, и все пришли в себя. Кошку сняли с ревущей Геллы, Гелла тут же оказалась в руках… Александра.
Мой начальник из “Симона”, стоял тут, видимо присоединился с опозданием. За его спиной маячила Нина и с неодобрением смотрела на меня! Валерия смотрела с неодобрением на Геллу, Лев на Падлу, хоть и я видела, как его рука чешет её за ушком.
Основная масса гостей восхищённо отступила, а Александр виновато опустил глаза.
— Сань, привет, — весело поздоровалась Валерия. — А мы тут плюшками балуемся!
Она улыбалась во все тридцать два, будто только что бесплатно попала в цирк.
Лев оказался рядом со мной, выпустил Падлу, а я её взяла на руки, и теперь мы снова стояли втроём, как маленькая дурная семейка.
— Как делишки? Гелка вот с ума посходила!
Злобненький тон Валерии меня даже как-то успокоил, а ещё неслабо разрядил обстановку.
— Ты болтаешь… — начала было беременная девушка, жена Игнатова, но её перебил громкий всхлип Геллы:
“Ой, не могу, не могу-у-у-у-у!”
— Са-ань, — пропела Валерия, подходя к беременной. — Давай сегодня без этого, тут… драма!
Лев обнял меня за плечи, поцеловал в висок и Гелла впала в истерику ещё больше.
— Не знаю как так… кажется, она снова сорвалась, — пробубнил Александр.
Я знала, что эти двое брат и сестра.
Только такие разные, что жуть берёт. Александр — спокойный, кремень. И Гелла — ужас на крыльях ночи!
— Это всё роль… сериал прикрыли… И таблетки походу. Я её уведу… — он бубнил и бубнил, а я не слышала. Всё думала, и чего мне не страшно? Щас бы ка-ак пореветь от души! А ни в одном глазу… зато злорадный смех так и распирает! Вот и вышла Гелка из игры. Муа-ха-ха…
Ну я и стерва, оказывается. Кто бы знал...
***
Дверь за гостями закрылась, и Лев тут же бросился на кухню, где Соня с совершенно невозмутимым видом и лёгкой улыбкой на губах, составляла в посудомойку блюдца. В её ушах были беспроводные наушники, гладкие волосы убраны в высокий хвост, а порванное на плече платье она успела сменить и теперь влезла в совершенно потешный розовый комбинезон из мягкой ткани неизвестного происхождения.
Лев сначала долго смотрел на неё, а потом стал носить со стола грязные кружки и бокалы из-под вина.
Соня молчала, слушала музыку и никак не показывала, что рассчитывает на диалог, от чего становилось только страшнее.
Безумный выдался день. Очередной. Сумасшедший.
Утром Лев проснулся полный сил, энергии, жизни. Он буквально был неспособен ходить на своих двоих, желая всякий раз срываться на бег. Это было какое-то исключительное, блаженное состояние ни на что не похожее. Оно лечило.
Не болела голова, даже не возникало желания пить таблетки, абсолютная свобода. А ещё мир показался удивительно уютным.
И будущее стало как бы более определённым.
У него будет семья. И семья с той самой девушкой, что лежала в его постели. И он сделает для этого всё возможное.
Не из-за того что они станут родителями одного и того же существа, и не из-за того,
