критическую дозу не успел получить. А теперь подумай, что будет с людьми, которые таскают, так сказать, твоё золото на себе. Сколько людей болеет, не понимая, что с ними происходит?
Парень понурил голову и уставился в пол не то от безысходности, не то от осознания, что всё в этом мире имеет свою цену. Неужели реально совесть проявилась? Да нет, студент какой-то хитровыделанный, надо с ним лично потолковать при первой возможности.
Глава 19. Деконтаминация
Опять это чувство, что кто-то тебе смотрит в затылок. Словно покалывает иголочками. Что-то подобное Алексей испытывал буквально совсем недавно, до того, как Данила сцапал студента. И опять этот запредельный, загробный холод пробежал по спине.
Она вернулась. Вот только, что это: реальность или галлюцинация? Еле заметный невесомый абрис в рассеянном свете фонарей, лучи которых сейчас направлены в сторону.
И что же это получается, только он её и видит? Данила с Димой шерстят рюкзак студента, вытряхивая на пол драгоценности, ещё раз шманают его карманы, полковник что-то там продолжает говорить, пытаясь воздействовать на психику диггера.
А что диггер? А диггер обливается потом, скосив взгляд и глядя на незваную гостью.
Неужели Смирнов не чувствует? Или, как говорил Данила, Зверь — существо иного порядка, и ему не под силу в полном объёме осмыслить происходящее, и поэтому он испытывал тревогу и растерянность, которую ощутил Алексей?
Но тогда почему он её видит, и уже второй раз, а остальные — нет?
— Так, пойдёшь с нами, — громко произнёс полковник, обращаясь к студенту.
Алексей моргнул, и наваждение исчезло, будто его и не было. Или всё-таки галлюцинация?
— Что не так? — полковник заметил заминку Алексея.
— Да так, показалось, — ответил Плетнёв.
— Точно? — а вот сейчас полковник что-то почувствовал.
— Обезвоживание сказывается, — утвердительно кивнул старший сержант.
Сначала надо получить подтверждение своим ощущениям, а уже потом вываливать свои подозрения. С другой стороны, она так была похожа на… да ну, бред какой-то!
Алексей ещё раз обернулся, осветив пространство между колоннами, но ничего кроме стены, заполненной сценами пыток, луч из темноты вырвать не смог. Но зато можно было лишний раз удивиться человеческой изобретательности в способах причинении смерти себе подобным.
Или не совсем человеческой? Алексей присмотрелся к барельефу: среди творящегося на нём хаоса, переплетения рук, ног, неизвестных видов холодного оружия, терялась фигура молодой девушки, которую так сразу было и не рассмотреть. Хорошо сработали скульпторы — не поспоришь!
Она стояла в центре очередного кровавого бесчинства — старательно вырезанная из камня вплоть до камней на ожерелье и диадемы на голове. А в руках она держала… сердце? Уж не сердце ли убитого брата? Но это если содержание настенных барельефов гробницы имеет прямое отношение к тому, что они видели на мозаиках в молельном зале наверху.
И тут ей тоже попытались выложить глаза из самоцветов. Разе что белков не было видно, а в сапфировую радужку обеих глаз было вмонтировано по рубину.
Ну понятно, он просто спутал изображение на стене с реальностью. Может и до этого ему просто показалось? Обезвоживание реально может довести человеческий организм до крайности.
Студент получил ещё несколько тычков, пока они возвращались наверх.
По пути они не смогли миновать пирамиду с саркофагом, внутри которого лежала горсть кроваво-красных ягод, невесть каким образом здесь появившихся и каким-то чудом выглядящих так, будто их сорвали пару минут назад.
— Это ты ей глаза протёр? — задал вопрос полковник, когда они задержались около надгробия.
Студент молча кивнул.
— А почему не попытался отколупать камушки? Вот же они! Бери — не хочу!
— Так могила же, — неуверенно ответил так называемый диггер. — Неправильно как-то было бы.
— Там, наверху, — назидательно произнёс командир, подняв указательный палец, — одна сплошная могила. Никакого диссонанса не испытываешь по этому поводу?
Студент очевидно диссонанса не испытывал, подразумевая, что могила это могила, а валяющиеся на улице трупы — это другое.
Плетнёв, однако, решил, что нежелание Егора отколупать камни с саркофага обусловлено несколько другими причинами.
— Да его просто баба своими глазищами напугала! — засмеялся Дмитрий.
— Прямо, как тебя, — не преминул подначить Данила. — Сам не мог оторвать от неё глаз.
— Ну так если… — Кот бросил взгляд на саркофаг в центре зала, задумчиво произнёс — …она же реально пялится, чтоб её!
— А крышка, — продолжал полковник, — кто её сдвинул?
Егор пожал плечами, вроде как искренне.
— Ну, уж точно не я. Она же весит как автомобиль!
— То есть саркофаг уже был вскрыт, когда ты здесь появился первый раз?
— Был. Я лишь поднялся посмотреть и смахнул пыль, чтобы сделать снимки.
— Где они?
— Кто?
— Не кто, а что, твою @@@@! Снимки! Где они?! На что ты их делал?!
— Карта памяти дома, я на цифровик снимал. Для себя.
— Кому-то показывал?
— Не успел.
— А хотел?
— Ну…
Полковник жестом уставшего человека хотел помассировать переносицу, но пальцы упёрлись в стекло противогаза. Кажется он тихо ругнулся, произнеся что-то из разряда "ДБ".
— Ладно, пошли, как бы народ без нас не ушёл, а то если Егорка не смог выбраться, то и мы рискуем здесь застрять на неопределённый срок. Будешь чудить — останешься здесь навсегда. По возвращению дашь детальные показания. Усвоил?
— Усвоил. А вы типа секретная служба при правительстве? — проявил толику смелости парень.
— Типа.
В следующий момент студент получил ощутимый тычок дулом автомата в спину и пошёл, прихрамывая вперёд.
***
Никто не ушёл. И все были живы.
Когда они поднимались по каменным ступеням лестницы, Алексей больше всего опасался, что когда они окажутся наверху, то никого не обнаружат несмотря на ещё остававшееся до контрольного срока время, или что они найдут своих товарищей убитыми манекенами или другими тварями, которые, как оказалось, могут обитать даже в этом, казавшемся таким мёртвым, на первый взгляд, городе.
Ещё до того, как они
