Ознакомительная версия. Доступно 11 страниц из 53
Между тем у Улицкой есть сочинение в своем роде куда более острое и провокативное – написано оно много раньше ее богословского романа[2] и совершенно обойдено читательским вниманием, во всяком случае, вниманием тех читателей, которых взволновали взгляды Даниэля Штайна. С одной стороны, сочинение заведомо несерьезное: сказка. И что более важно, – в отличие от оказавшегося в фокусе читательского внимания романа, – непрямое высказывание. Сочинение это, как и все сказки Улицкой, называется намеренно громоздко: “История про воробья Антверпена, кота Михеева, столетника Васю и сороконожку Марью Семеновну с семьей”.
На сказочной сцене, в своего роде вертепе, разыгрывается пасхальная драма и даже более широко – христианская богословская парадигма, преображенная природой райка.
Злонравные и, как положено, неблагодарные юные сороконожки – нахальные, буйные, прожорливые, пустоголовые, не различающие правых ног от левых, – приводят райское место с благорастворением воздухов и изобилием плодов земных в полное запустение. Местные архонты и апостолы при смерти: у воробья сломано крыло, кот обварился кипятком. И всё из-за юных олухов.
Марья Семенна отбыла (уползла) в мифологическую библиотеку за книгой, скорей уж Книгой, которая должна просветить и преобразить ее неразумных деток. Отбыла – и сгинула: вестей от нее нету. Буйные детки в ужасе и раскаянии: они одиноки, голодны, мамы нет, а кормильцы (воробей и кот) недееспособны и того и гляди оставят их навсегда.
И тут мудрец и целитель, столетник Вася – местное Древо Жизни – отдает во исцеление болящих и насыщение алчущих всю свою плоть (листья) и всю свою кровь (сок).
Больные исцелены.
Алчущие насыщены.
Ходившие (ползавшие) кривыми путями исправляют пути.
Отдавшего все и положившего душу свою за други своя засохшего Васю погребают на клумбе – он восстает свежим ростком.
Приползает чаемая Марья Семенна с чаемой Книгой, сколько трудов положила, но вот беда: воскресший младенцем Вася не может ее прочесть – в новом рождении он временно утратил культурные навыки прошлой жизни; прочие же насельники-простецы безграмотны. Но тут выясняется, что Книгу вполне можно не читать – достаточно почитать, и тогда ее духовное действие скажется в полноте, силе и славе. Не читать даже лучше: если читать, можно понять неправильно. Впрочем, поскольку Книгу никто не удосужился открыть, вообще неизвестно, написано ли там что-нибудь. Если нет, это какая-то буддийская книга. С другой стороны, понять неправильно можно не только текст, но и его отсутствие.
Всю жизнь мудрец Вася читает лежащую с ним рядом на подоконнике энциклопедию, большую часть жизни – статью “Электрическая лампочка”. Это потому, что тогда в его вселенной не было еще воробья и кота – существ, обладающих чудесной способностью перевернуть страницу. Бессмысленность, абстрактность, отвлеченность, абсолютная оторванность от реальной жизни научного знания в лице электрической лампочки противопоставлена преображающей мир благодатной Книге.
Сороконожские дети, чьи грехи отпущены, духовно и нравственно преображены. Потерянный рай обретен вновь. Мистерия завершается торжественной речью стремительно повзрослевшего Васи – он дает юным сороконожкам новые имена (старых, правда, и не было), имена, приличествующие новому статусу райских существ, у которых нравственный закон записан теперь не только в Книге, которую никто не читал, но и в их маленьких сороконожьих сердцах.
Благодатное действие Книги оплодотворяет и преображает научное знание, сообщает ему теплоту и смысл – теперь оно востребовано и востребовано, что важно, в своей полноте: Вася нарекает неотличимых друг от друга существ по энциклопедии: от Абеляра до Японии, включая, надо полагать, и любимую Васей Электрическую Лампочку. Теперь у них есть имя, лицо, личность.
Все поют аллилуйя.
Ознакомительная версия. Доступно 11 страниц из 53
