Ее руки раздвинули полы халата, обнажив тело Маркуса, при виде которого у Элизабет пересохло во рту, а между ног стало влажно. Кончиками пальцев она провела по упругой теплой коже, по животу, по бедрам…
– Боже, что ты творишь со мной! – Маркус закрыл лицо руками, дрожа от ее прикосновений. Он весь пылал от возбуждения. – Элизабет, кажется, я сейчас сгорю! – Он взял ее руку и поднес к своему члену, твердому и пульсирующему, потом резко втянул в себя воздух, когда Элизабет сомкнула ладонь.
Теперь Элизабет больше не сомневалась, что сможет доверять Маркусу. Он всегда будет действовать в ее интересах, даже если она не согласится с его методами. Разве она не поступила бы так же, чтобы защитить его?
Обуреваемая чувствами, не имевшими выхода, она опустилась на колени, открыла рот и доставила ему удовольствие, которого он так жаждал. Впрочем, ей и самой это нравилось. Ощущение шелковистости, восторженный выдох, пальцы в волосах…
– Да! – выкрикнул Маркус и мягко пошевелил бедрами. – Ради этого не жаль и умереть.
Мгновение спустя он поднял Элизабет и отнес на кровать. Ее глаза затуманились, когда он поднял ее бедро и скользнул внутрь.
Твердость длинного члена, влажная кожа, почти невыносимая близость – все ушло на второй план перед силой его взгляда. Омываемая жаром, все время думая о его словах, Элизабет обвила руками напряженное тело мужа и заплакала от радости. Слезы смочили его плечо, смешались с его потом, связав их воедино, а потом они медленно достигли оргазма, и Элизабет, приложив губы к его уху, сказала ему все, что было у нее на сердце.
Глава 21
– Миледи, мистер Кристофер Сент-Джон просит принять его.
Элизабет оторвалась от романа и молча уставилась на дворецкого, а затем бросила книгу на канапе и встала.
– Куда вы проводили его?
– В нижнюю гостиную, миледи.
Маркус уехал с управляющим для осмотра арендованной собственности, которая нуждалась в ремонте, Элейн отправилась спать после обеда, а Роберт и Пол ушли в деревню всего час назад. Хотя Элизабет была одна, она бесстрашно кивнула двум охранникам и, сделав глубокий вдох, вошла в гостиную.
Увидев Элизабет, Сент-Джон встал. Он, как всегда, был ангельски красив, но, подойдя ближе, Элизабет отметила, что его лицо выглядит более худым, а тени под глазами стали темнее. Хотя его осанка была столь же гордой, что и всегда, за внешней сдержанностью ощущалась усталость.
– Довольно-таки смело с вашей стороны прийти сюда.
Пират пожал плечами:
– Я был готов даже к тому, что в дверь может влететь Уэстфилд. Какое облегчение, что это вы: сейчас у меня нет сил сражаться… – Он заглянул через ее плечо: – А где ваш супруг?
– Он неподалеку.
Светлые брови Сент-Джона поднялись, губы изогнулись.
– Кажется, он избегает меня. Что ж, неплохо.
– Зато вас ищет Элдридж.
Улыбка тут же исчезла с лица Кристофера.
– Я знаю.
– Вы говорите, что хотите помочь мне, но подвергаете мою жизнь опасности, продолжая молчать.
Сент-Джон повернулся, подошел к окну, отодвинул занавеску и взглянул на круглый подъезд.
– Мне совершенно не хотелось втягивать вас в эту историю. Как бы мне хотелось, чтобы этот кровавый дневник так и оставался в тайнике!
– Не могу сказать, что ощущаю то же самое. Возможно, если бы дневник не появился, мы с Маркусом никогда не обрели бы друг друга вновь.
Кристофер печально улыбнулся. Оглядевшись, он обратил внимание на стоящих у порога охранников.
– Вижу, Уэстфилд заботится о вашей безопасности. Это несколько успокаивает меня.
– У вас усталый вид, – невольно заметила Элизабет.
– После стольких усилий скрыть это? Печально. Надо будет не забыть уволить камердинера.
– Лучший камердинер в мире не сможет скрыть признаки той жизни, которую вы ведете. Вам никогда не приходило в голову сменить род деятельности?
Кристофер недовольно поджал губы:
– Поверьте, я пришел не для того, чтобы обсуждать мой образ жизни.
Присев, Элизабет подождала, пока Сент-Джон последует ее примеру.
– А вы знаете, что дневника у меня больше нет?
Сент-Джон выругался так грубо, что Элизабет густо покраснела.
– Неужели он у Элдриджа?
Мгновение она поколебалась, прикидывая, стоит ли рассказывать ему правду.
– Нет.
– Слава Богу! Держите дневник подальше от Элдриджа.
– Он согласился позволить Уэстфилду поработать с дневником. Кажется, в данный момент этот человек сильнее всего заинтересован в том, чтобы найти вас.
– Чего и следовало ожидать. Честно говоря, я удивлен, что он так долго ждал. Рискну предположить, что Элдридж хотел намылить шею всем агентам, а потом напустить их на меня. Он просто-напросто педант.
Элизабет удивленно взглянула на Сент-Джона:
– Простите, но… Зачем вы пришли?
– Узнав, что меня разыскивает Элдридж, я понял, насколько непроста ситуация. В конце концов осталось лишь одно решение, но его почти невозможно осуществить.
Внезапно их внимание привлекло движение за окном. Вскочив, Элизабет подбежала к окну: неподалеку деревенская телега кое-как ехала на трех колесах.
– Оставайтесь здесь, – распорядилась она, зная, что Маркус захочет поговорить с пиратом, а может быть, и задержать его.
Элизабет потребовалось всего лишь мгновение, чтобы распорядиться о помощи, но когда она вернулась, комната была пуста.
Она повернулась к охранникам:
– Куда делся этот человек?
Те вбежали внутрь и торопливо осмотрели комнату, но Сент-Джон исчез.
Маркус оперся плечами о спинку кровати и удобно разместил удовлетворенную жену, расположившуюся сверху. Несмотря на протестующее бормотание, он даже не улыбнулся и лишь баюкал, поглаживая ее по спине.
Почему приходил Сент-Джон? Если его целью был дневник, ему понадобится нечто большее, чем устное подтверждение Элизабет того, что дневника у нее уже нет. Он так и не узнал ничего нового, прежде чем отвлечь внимание с помощью сломанной телеги и сбежать. Скорее всего он давно следил за домом Ашфордов.
Предостережение пирата, данное Элизабет, было совершенно недвусмысленно. «Ты в опасности даже в собственном имении».
Внезапно Маркус поднял голову, услышав тихий скрип, исходивший от камина. Давным-давно он научился доверять собственным инстинктам, поэтому соскользнул на спину и перекатился, устраивая Элизабет на подушках. Она обняла его, привыкнув к его привычке будить ее ради близости, но Маркус, чмокнув ее в губы, освободился и быстро вылез из теплой постели.
