времени». Можно его поставить и все делать, пока оно вокруг замедленное. Я в восемь раз могу ускоряться.
– И что, так всегда можно?
– Всегда не получится. Если так долго делать, то возбуждаешься, потом долго уснуть не можешь, а на следующий день спишь. Но если что-то надо сделать быстро – помогает.
– Как интересно. А что ты еще умеешь?
– Еще – вот.
Маруся подошла и обнялась тоненькими своими ручками, уткнувшись головой куда-то под мышку. Сознание затопило тепло… Мы дома, и теперь все всегда будет хорошо. И эта теплая доверчивая девочка… Девочка отстранилась и чуть виновато улыбнулась.
– Это называется «носитель уюта». Очень помогает, если кому-то хреново и хочется удавиться. Правда…
– Что, тоже есть побочка?
– Да. Для меня это потребность. Если долго никого не утешать, самой становится хреново и хочется удавиться. Два раза уже пыталась…
– Ого ж ты…
– Да не бери в голову. В школе мне это не грозит. Давай лучше печку затопим.
В общем, отдых почти на пределе мечтаний: сидим на кровати, завернулись в спальник, в углу потрескивает камин, Маруся тихонько рассказывает истории. Оказывается, домовые эльфы – это тоже гоблиноиды. Их магическая ветка развития. При перерождении гоблина изредка так случается, что получается не более рослый, мощный и умный хоб, а мелкий и хилый, но умный и шустрый домовой с разблокированной мудростью и непременным магическим даром. Если ему повезет пройти еще одно перерождение, то получается домовый эльф – маленькая волшебная сущность с разблокированным колдовством. Но они практически не размножаются, своего народа не образуют и живут главным образом в слугах у волшебников.
– А я – пленница Хогвартса. Точнее, заместитель Филча по всем вопросам, которые ему лень решать самому.
– И тебе это нравится?
– Как сказать… не особенно. Мне нравится общаться с умными и добрыми детьми – помогать им, учить, лечить, рассказывать сказки, петь песенки, создавать уют в целых компаниях. Здесь тоже встречаются хорошие дети, но в основном приходится убираться и таскать по замку разные бумажки и тряпочки. А в гостиные студентов мне заходить запрещено… а то я там остаюсь.
– А ты можешь стать свободной и отправиться куда хочешь?
– Дамблдор не отпустит – я слишком хорошо убираюсь. Нужна либо его дарственная, либо статус Игрока – тогда я вроде как буду гражданином Системы, и за слугу меня держать нельзя. А тут и сами волшебники – просто герои, куда уж мне…
– А эти маги могут стать игроками?
– В общем могут, в стране есть несколько волшебников с навыком «Офицер Системы». Но они не хотят. Тем более сейчас, когда снова наступает Система. Игрок – это внезапные миссии, война, опасности. А тут они варятся в собственном соку, учат друг друга превращать кошек в табуретки и обратно. Еще варят колдовское зелье от выпадения волос из ушей и всей школой ходят смотреть на квиддич. Знаешь, это когда на метлах мячики по воздуху гоняют…
– Ага, читал. Даже в кино видел. Но были же и магические войны?
– Да. Это когда появляется слишком сильный или умный волшебник, которому все это скучно, и он начинает задирать остальных. В конце концов кто-нибудь погибает, и начинается война. Это когда сто авроров в рабочее время делают вид, что ищут злодея – но на самом деле они его боятся и найти не хотят. А потом ночью злодей прилетает к ним домой и делает им авадакедабру. А все остальные маги только читают газеты и ахают. И так может быть годами, пока злодей сам как-нибудь не облажается.
– Это как с Гарри Поттером?
– Ну да, примерно. По идее, следующим Великим Злодеем должен быть как раз Гарри Поттер, как самый талантливый. Но он решил, что завоевывать мир – скучно, а лучше сначала постичь основы мироздания. Так что теперь все ждут, что он сделает, когда их постигнет и вернется.
– А ты все это видела?
– Да, я тогда еще просто домовым была, в Хогсмиде на кухне работала.
– А почему у тебя русское имя? Мы земляки?
– Ну, не совсем. У меня родители из России, в деревенском доме жили.
– Домовые?
– Ну да. А сколько-то… лет шестьдесят, наверное, назад в деревне их совсем никого не стало – все люди в город переехали. Они там еще долго скитались – и везде были деревни брошенные, поля зарастали… а в город им не хотелось. Выбрались к морю, забрались в какой-то корабль грузовой – а он оказался до Глазго. Вот, с тех пор здесь живем… родители так домовыми и остались.
– А как ты переродилась в эльфа? Здесь есть Божественный алтарь?
– Около Хогсмида у людей есть католический храм. В нем алтарь – вполне рабочий, третьего уровня. Маглы там себе молятся, ну и нам можно.
– А бог-то какой?
– Ну как же – Христос.
– Что, и перерождение пройти помогает?
– Конечно.
– Да… что-то тут Каин его не заметил. Кстати, а откуда ты опыт берешь?
– У домовых за хозработы опыт капает, только медленно очень. А мне Хогвартс приплачивает… Десять очков в месяц.
– Не густо. А воевать не приходится?
– Нет, мне и навыков боевых иметь не положено.
– То есть у тебя их и нет?
– Этого я не говорила.
– А что за гоблиноиды в Магическом лесу? С ними можно договориться?
– Чтобы они с волшебниками помирились? Можно, конечно. Они ничего особенного не хотят – просто уважение любят.
– Да кто ж его не любит?
– Вот, да. А волшебники только себя уважают – они привыкли, что все волшебные существа им должны не только подчиняться, но еще и кланяться. Я-то могу, мне не жалко, а вот тролль, который любого из здешних магов в колбасу скрутит… ну вот, наслушались они пришлых эльфов и решили права покачать. А у магов как раз ни одного серьезного поединщика нет – за что их почитать теперь?
– То есть директор послал меня как поединщика…
– Не обязательно. Может, просто послал… Он тебе взамен что пообещал?
– Что я просил. Науку магическую.
– Заклинания и зелья?
– Не совсем. У меня магия устроена не как у них – на мане, а не на заклинаниях. А параметра, чтобы заклинания говорить, нет. Но Дамблдор пообещал разобраться, как
