пред тем, как прийти к нему.
Несмотря на то, что сейчас на ней нет ни нитки одежды.
Богиня удачи посмотрела на Рогиэля серьезными глазами:
— Ты хочешь стать богом.
* * *
Откуда берутся боги? Если не брать в расчет Демиурга, создателя миров, которого никто и никогда не видел, то можно с уверенностью сказать, что богов создают разумные существа.
Каждый из нас родом из детства. Старая, но от этого не менее верная истина. В глубине души каждый из нас уверен, что есть кто-то большой и сильный, кто с доброй улыбкой следит за ним и помогает в трудную минуту. Ну, или наказывает, если ты вел себя плохо. И когда ты вырастаешь, а твои родители уходят в Края вечной охоты, в болото Лунного бегемота, ну или в какое там посмертие они верили — эта уверенность все равно остается с тобой.
Когда-то давным-давно первобытный человек, еще не очень-то отличающийся от дикой обезьяны, бросил копье — и попал в цель. Впрочем, это мог быть и эльф, не менее первобытный и дикий — хотя эльфы крайне не любят вспоминать о начале своей истории, как одетый в роскошные одежды красавец-аристократ с безупречными манерами не любит вспоминать о том, что и он когда-то был младенцем и пачкал пеленки. Не так уж и важно, кто это был. Важно, что копье угодило в цель. Например, в дикого кабана, точно проткнув его сердце. На мгновенье человеку показалось, что это не он попал, а кто-то, похожий на его отца, направил его руку, так же, как отец делал это в детстве. В душе человека зародилось чувство благодарности этому невидимому Кому-то. И в результате…
Ничего не произошло.
Боги не рождаются от таких пустяков. Но охотник был не один. В другом конце леса — а может и вовсе на другом конце мира — другому охотнику в силок угодил на удивление жирный заяц. И еще одна порция благодарности рассеялась в пространстве. Рассеялась, но не исчезла. Эти капли благодарности, состоящие из веры, пусть неосознанной, в существование Того-кто-помогает-охотникам, множились, копились, сливались воедино — и наконец, рожденный коллективной верой, в этот мир пришел Малар, Бог охоты.
Следом за ним приходили и другие. Воин вышел живым и почти целым — отрублено ухо не в счет — из кровавой сечи — и родился Олязг, бог войны, бог солдат, бог битв. Крестьянин получил на удивление хороший урожай, исполнился благодарности — и в мире появилась Чонтиа, богиня земледельцев. Вор смог открыть сложный замок и ускользнуть от нитей охранного заклинания — и, хитро улыбаясь и подмигивая, пришел Маск, бог воров, обманщиков и мошенников.
Много появилось богов, очень много и стать одним из них, что бы там не говорила Сата, не так-то просто. Хотя цель, конечно, заманчива — боги, как известно, бессмертны. Многие думают, что бог может умереть, если в него перестанут верить. Не перестанут. Даже если люди навсегда забудут имя того же Малара, даже если вымрут сами люди и им на смену придут шестирукие пятиноги с крыльями бабочек — они все равно будут верить в бога охоты. Неважно под каким именем и как его представляя — это все равно будет Малар. Поэтому нельзя просто стать новым богом. Все возможные «участки» уже давным-давно поделены между богами. Нельзя собрать людей, сказать им «Поклоняйтесь мне, я новый бог охоты» — и ждать бессмертия. Люди, может, и совершенно искренне будут поклоняться тебе, нести дары — тебе, возносить молитвы — тебе. А богом охоты все равно останется Малар.
Однако Рогиэль понял, на что намекает Сата.
Есть лазейка.
Можно стать богом, если появится новая раса разумных, которая начнет считать богом тебя. Так стал богом Морадин, создатель гномов. А вот у создателя орков — не получилось…
Поэтому Сата ошиблась. Копнула слишком глубоко. Рогиэль не собирался становиться богом шефанго — слишком ненадежная эта затея, слишком зависима от удачи. А она, эта самая удача — капризнее, чем ее же богиня. Рогиэль не собирался полагаться на то, что не зависит от его собственных усилий.
Так что — нет. Шефанго нужны ему как инструмент в борьбе против магов-конкурентов. И не более.
Хотя… Возможно, в будущем…
Но не сейчас. Сейчас — точно нет. Просто не получится. Даже и планов не стоит строить. Не получится.
Рогиэль не мог даже самому себе доказать, что его предчувствия верны, но он все равно чувствовал, что совпадения, преследующие шефанго — не совпадения вовсе.
От них тянет стеклянно-торопливо-приторным запахом Хаоса.
* * *
— Док идет к алхимикам, загонять по спекулятивной цене наши проспиртованные трофеи. С ним идет…
— С ним иду я, — неожиданно проявила инициативу Банни, которая чаще всего предпочитала молчать и тихонько улыбаться.
— Зачем?!
Банни обвела всех своим загадочно-отсутствующим взглядом, после чего веско произнесла:
— Нужно.
— Ну, раз нужно… — озадаченно произнес Сардж, — Значит, с Доком идет Банни. Кен и Харли, на вас — рынок, узнайте, что народ говорит про железных птиц. Посмотрите цены, поболтайте с людьми. За карманами следите! И ничего не покупайте. Док… Ты помнишь о моей просьбе?
Док молча кивнул, судя по взгляду он мысленно тоже был где-то не здесь создавая забавное сочетание со своей спутницей.
— Я и…
Сардж посмотрел на Ракшу. На Багиру. На Ракшу. На Багиру. Выбор любой из них грозил обидой со стороны другой.
А, как говорила старинная эльфийская пословица: «Обиженная женщина отличается от разъяренного дракона только платьем».
— Я и Смит, — разрубил командир узел сомнений, — идем к дворцу короля.
— Так вас туда и пустили, — фыркнула Багира.
— Мы идем не ко двору. А к дворцу. То бишь — просто походим вокруг, узнаем, как попасть к королю на прием. С одной стороны — навряд ли к нему может ввалиться кто попало с улицы и заявить: «Здорово, твое величество! Как сам, как жена?». А с другой — возможно к королю и вправду можно попасть буквально с улицы, если он не страдает раздутым ЧСВ. Вот это мы и узнаем.
— А мы? — хором произнесли две подруги-соперницы, осознавшие, что они оказались в паре.
— А вам, мои хорошие, достается самое сложное — остаться в гостинице, охранять вещи, следить за тем, чтобы их никто не украл и не поубивать друг друга, пока мы не вернемся. Справитесь? Не слышу ответа!
— Так точно,
