Глава 19
Боже, нет!
На миг Кэймрона словно оглушили. Мир вокруг померк; все потеряло краски, перестало иметь значение.
Только она. Его невеста.
Кровь Яффы, неестественно красная, ручейками стекающая по ее пальцам. Рев Тлалока на фоне, куча его прислужников — все это потеряло смысл.
Вся его жизнь теряла смысл без нее.
— Нет! — взревел он, бросаясь вперед, отбрасывая от себя мельтешащие тела слуг.
Она лежала на полу, прекрасная, как и всегда, смотря на него своими фиалковыми глазами, обеими руками зажимая рану на шее.
— Колдунья, — Кэймрон рухнул подле нее на колени, собираясь унести ее отсюда. — Все хорошо, милая, все будет хорошо. Я заберу тебя…
— Сначала… Добей, — прохрипела Яффа.
Сначала он даже не понял, о чем она говорит. Но потом по пещере эхом прокатился ужасающий рев, и Кэймрон вспомнил: Тлалок! Тот, из которого они пришли сюда, кого было так важно остановить Яффе.
Тот, по чьей вине его невеста истекает кровью.
Неистовая ярость обуяла его. Вскочив на ноги, Кэймрон обернулся. Тлалок прятался у дальней стены, прикрываясь своими слугами. Склонив голову, он ревел, закрывая свое лицо уродливыми ладонями — кровь Яффы попала ему в глаза.
Быстрее молнии Кэймрон бросился к нему. Клыками он разрывал тела тех, кто мешал ему добраться до кельтского бога, и наконец схватил это несчастное, монстрообразное создание, посмевшего причинить боль его невесте.
— Ты… Я убью тебя, — выдавил Тлалок, мучимый страшной болью.
— Нет, это я тебя убью.
Сжав его шею обеими руками, Кэймрон сломал ему позвоночник. Потом оторвал голову и размозжил о стену. Обезглавленное тело рухнуло на пол, служители, потерявшие своего господина и силу, бросились прочь.
По всей пещере поднялся ветер, стены задрожали. С потолка посыпались камни — мелкие, как град, и крупные булыжники, с грохотом врезающиеся в пол. Факелы потухли, и в этой кромешной тьме началась давка — прислужники, ничего не видя перед собой, пытались выбраться наружу, распихивая своих же товарищей.
Вернувшись к трону, Кэймрон подхватил Яффу на руки и телепортировался в Новый Орлеан. Яркое солнце тут же ослепило его — кожа вспыхнула, будто облитая бензином.
— Солнце, — с трудом прошептала Яффа. — Ты умрешь…
Содрогаясь в агонии, Кэймрон заорал:
— Стефания! Выходи!
— Кэймрон, немедленно… Уходи…
— Замолчи, — отрезал он. В горле першило, словно он проглотил кучу игл. — Тебе нельзя разговаривать…
Кожа пылала и горела — он никогда не испытывал такого. В Орлеане был полдень, и любой вампир, вышедший на улицу в это время, рисковал своей жизнью.
Из последних сил Даллоу заорал:
— ВЕДЬМА!
— Я здесь, — Стефания выбежала из дома, ее рыжие волосы развевались, как флаг.
Кэймрон прищурился. Его глаза покрылись белесой пленкой — солнце беспощадно сжигало его. Еще чуть-чуть, и он загорится…
Стефания вцепилась рукой в его предплечье и звонко крикнула:
— Перенеси нас!
Кэймрон тотчас выполнил ее просьбу. Оказавшись в Лондоне, в своем особняке, он со стоном упал на пол, перед этим неловко положив Яффу на диван. Стефания бросилась к ней, на ходу бормоча какие-то заклинания.
Перевернувшись набок, Кэймрон тяжело и часто дышал. Господи, как же больно. С него словно сняли заживо кожу…
— Ее руки в крови, — вдруг сказала Стефания, у чьих ног он валялся.
Повернув голову, Кэймрон сфокусировал зрение — правая рука Яффы безвольно свисала с дивана, кончиками пальцев доставая до пола. И была вся покрыта кровью.
Чудесной, вкусной кровью.
— Оближи ее, — спокойно посоветовала ведьма. — Это спасет твою жизнь.
Пить кровь невесты, пока та умирает? Кэймрон содрогнулся от такой чудовищной мысли, хрипло отрезал:
— Никогда!
— С ней все будет в порядке. Я уже почти вылечила ее, — строго сказала Стефания. — А кровь на ее руках уже, кхм, никому не понадобится. В противном случае я просто смою ее тряпкой.
Сглотнув слюну, Кэймрон подполз чуть ближе.
— Как она?
— Порез не глубокий. Жить будет. Вовремя успели, — выдохнула ведьма. — Я закончу через пару минут.
Повинуясь, Кэймрон подтянулся поближе к руке Яффы и… Поцеловал ее. Затем откинулся на пол, и закрыл глаза.
Стефания, смотревшая на него с высоты своего роста, молча усмехнулась и беззлобно произнесла:
— Романтик чертов. Ладно, так уж и быть. Где у тебя донорская кровь? В холодильнике?
Получив утвердительный ответ, ведьма принесла пакет с кровью, открыла его и бесцеремонно вылила содержимое вампиру в рот.
— Через час полегчает, — предупредила Стеф. — Яф-Яффи, ты как?
— Нормально, — раздался хрипловатый голос волшебницы, а через секунду она уже опустилась на корточки рядом с Кэймроном. Ласково погладив его обожженную щеку, шепнула: — Спасибо.
— Эй, а мне спасибо? — возмутилась Стеф. — Впрочем, не надо. Я принимаю благодарность в денежном эквиваленте. Вампир, номер счета ты знаешь.
«Вот же меркантильная дрянь», — с умилением подумал Кэймрон, прежде чем отключиться.
***
Кэймрон проснулся со странным ощущением внутри. Прислушался к себе, пытаясь понять — что же это? Яффа, свернувшаяся калачиком у него под боком, сонно заворочалась, и прижалась к нему теснее.
И Кэймрон понял, что это за чувство. Счастье. Безграничное, слепое удовольствие — проснуться рядом со своей женщиной, вдыхать ее запах, наслаждаться ее близостью…
Сделав над собой усилие, он осторожно выбрался из постели, чтобы не потревожить Яффу. Наскоро принял душ, осмотрел кожу — ожоги практически прошли, лишь кое-где плоть все еще была немного красноватой. Неплохо.
Обмотавшись полотенцем, Кэймрон вернулся в спальню, сел на кровать, прогнувшуюся под его весом. Яффа тотчас открыла глаза, недовольно щурясь.
— Прости, что разбудил. Доброе утро, любимая.
— Ничего, — отозвалась волшебница, сексуально потягиваясь. — Тлалок побежден, все живы… Так что утро действительно доброе.
Она выскользнула из кровати, и с удовлетворением оглядела его тело.
— Ты почти исцелился.
— Да, — рассеянно отозвался Кэймрон, голодными глазами глядя на соблазнительные формы своей невесты. — Я даже удивлен, насколько быстро.
— Хорошо, что я дала тебе своей крови.
Что? И он этого не помнил? Кэймрон в шоке уставился на нее. Дернув плечом, Яффа провокационно улыбнулась.
