— С той женщиной?
— Да.
— Идиот. Нашел на кого променять.
— Моему браку конец, — заключила, уже едва ли не плача.
Но как ни старалась сдерживаться, на глазах все же выступила предательская влага. Чтобы собеседник этого не заметил и не полез ко мне со своей угрозой, уткнулась ему в грудь лбом.
— Ну тут бы я не торопился. Одна измена — еще не крест на том, что длилось не один год.
— Она вцепилась в него подобно клещу. Да и я не хочу, если честно. Тем более что это Миша все подстроил.
— В смысле? — раздалось удивленно.
— Он хотел заставить меня ревновать и таким образом как можно быстрее выбрать между семьей и работой.
— Придурок!
— Жень, что мне делать? Я люблю его, — пробормотала сквозь слезы, уже даже не пытаясь их скрыть.
— После всего, что он устроил?
— Угу.
— В таком случае тебе предстоит довольно непростой выбор.
— Какой? — спросила, когда мне все же удалось немного успокоиться.
— Ты можешь остаться с мужем. Но в таком случае тебе нужно смириться с одним фактом: изменив однажды, он продолжит это делать. Снова и снова. Каждый раз, когда между вами будет возникать недопонимание. И тут вопрос уже не в твоей гордости или самоуважении. Ты для него больше не единственная. И с этим знанием тебе придется жить.
— А какой второй? — спросила, хотя уже и так прекрасно знала ответ.
— Отпусти его и свои чувства, потому что он больше не сможет их в полной мере ни оценить, ни разделить с тобой.
— Ясно, — отозвалась грустно, поскольку ни один из озвученных вариантов мне не подходил.
— Майя, — позвал Женя, когда я призадумалась над всем мне только что сказанным.
Угораздило же откликнуться. Еще и голову поднять, чтобы посмотреть в глаза собеседнику. И он, конечно же, не преминул сразу этим воспользоваться.
— Я предупреждал, что полезу целоваться, если ты расплачешься, — оправдал свои действия Старцев, наконец закончив терзать мои губы.
— Угу, — отозвалась, решив, что лучшим ответом на подобные действия будет полный игнор.
Сработало. Правда, не так, как я на то рассчитывала. Не получив ожидаемой реакции, мужчина повторил ласку.
— А это зачем? — спросила, не сдержав любопытства.
— Подумать.
— О чем?
— О нас с тобой.
— В качестве кого?
— Пока не знаю.
— А-а-а. Ну вот когда выяснишь, тогда и приходи. А сейчас пусти.
Удивительно, но на сей раз меня никто не стал останавливать. Повернувшись к собеседнику спиной и отодвинувшись от него подальше, собралась еще немного подремать. Но не тут-то было! Поняла это, услышав звонок в дверь.
— Наверное, доктор. Пойду, посмотрю, — отозвался Женя и, поспешно поднявшись, отправился открывать.
Это и правда оказался врач. Очень милая миниатюрная девушка (хотя, скорее, уже женщина) лет тридцати — тридцати пяти. Будучи проведена Старцевым в спальню, она тут же закрыла перед ним створки раздвижных дверей, после чего приветливо обратилась ко мне. Общалась легко и непринужденно, словно я была каким-то нерадивым ребенком, которого угораздило заболеть. Тщательно расспросив о моем состоянии и том, что конкретно беспокоило, поинтересовалась, какие препараты я уже принимала. Тут пришлось звать на помощь Женю, поскольку купленных им для меня лекарств я в глаза не видела. Просто проглотила то, что он мне дал, и все. Скорректировав лечение, прописав минимум еще три дня постельного режима и жесткого контроля над температурой, врач пожелала мне скорого выздоровления и поспешно откланялась. Настолько, что я даже не успела поинтересоваться, сколько должна была ей за визит. Когда спросила об этом мужчину, он лишь отмахнулся от меня. А вопрос о сумме, оставленной в аптеке, и вовсе проигнорировал.
— Так не пойдет! — возмутилась, упрямо скрестив руки на груди.
— Майя, давай ты сначала поправишься, а потом уже решим, как расплачиваться будешь.
— Что-то подсказывает, цена мне не понравится, — отозвалась, за что тут же была удостоена тихого смешка.
— Лучше скажи, чем хочешь позавтракать, — тут же поспешил сменить тему Женя.
Будто у меня был большой выбор.
— Ничего не нужно. Овсянки сейчас сварю себе, и хватит, — заявила.
— Куда? — тут же возмутился собеседник, не успела я встать с кровати. — Слышала, что доктор сказал? Постельный режим. Поэтому марш обратно. Я сам приготовлю.
— Ты и это умеешь? — не сдержалась от язвительного вопроса, который кто-то в очередной раз оставил без ответа.
Ну и ладно. Хотелось верить, хоть на занятия отпустит. Доктор вроде ничего про то, что я заразная, не говорил. Так что можно и потерпеть немного чьи-то диктаторские замашки. Тем легче будет потом упросить мою сиделку отвезти меня на курсы.
***
— Нет, нет и еще раз нет. Ты никуда не пойдешь и не поедешь. А я тебя никуда не повезу. Даже из квартиры не выпущу. И не мечтай. А теперь марш обратно в кровать!
Вот такой возмущенной тирадой меня встретил Женя по возвращении из магазина, куда отправился после того, как не нашел на кухне ничего съедобного. Разумеется, хлопья «Геркулес» не в счет. Мужчина их переел еще в детстве и теперь на дух не переносил, а потому за еду принципиально не считал.
— Ну, Же-е-ень, — решила надавить на жалость.
Я, воспользовавшись отсутствием своей няньки, уже успела принять душ, помыть и высушить волосы, даже переодеться. Посему была, так сказать, на низком старте. Осталось последнее препятствие. И сдаваться так легко я не собиралась.
— Майя, это не шутки. Вчера ты нас всех прилично напугала. И себя чуть не угробила. Я не хочу повторения. Было велено — постельный режим, значит, постельный, — продолжил высказывать мне Старцев, затаскивая на кухню из коридора уже вторую пару пакетов.
И все, судя по тому, что из них торчало, с продуктами.
— Пожа-а-алуйста, — сложив ладони домиком, попыталась еще раз.
— Нет, я сказал. И это мое последнее слово. Продолжишь упрямиться — сам в кровать отнесу. А будешь сопротивляться — одной доставкой дело не ограничится. Поэтому лучше отправляйся туда сама. И прямо сейчас. Считаю до пяти, после чего воплощаю свою угрозу в жизнь. Раз!
— Почему ты постоянно угрожаешь мне домогательствами?! — возмутилась.
— Потому что хочу тебя. Вижу, ты тоже. И потому каждый раз едва сдерживаюсь, чтобы…
— Чтобы что? Не начать приставать? Целовать? Что?
— Два!
— Все вы одинаковые. Вечно думаете тем, что у вас ниже пояса! — воскликнула обиженно, в этот самый момент почему-то вспомнив о муже, и теперь едва не плакала.
