Златка тоже собиралась за ним пойти, но отец, махнув ей рукой, чтобы сидела на месте, в сени вернулся. Отсутствовал он не долго, да быстро возвратился, неся в руках объемный сверток.
— Вот, разворачивай! — вручая Ягусе сверток, распорядился царь-батюшка и ласково добавил. — Это тебе мама передала. Я как рассказал ей о том, что Зареслав жениться на тебе хочет, так она за шитье и засела. Аккурат к моему отъезду все закончила.
Девушка приняла протянутый отцом пакет, развязала шнур и раскрыла. Красная по белому свадебная вышивка так в глаза и бросилась, на миг, заставив затаить дыхание от той незатейливой красоты. Вышивка для свадебных нарядов издавна была простой и, казалось бы, безыскусной, но то лишь видимость. Огромный смысл еще Светлыми Богами завещанный был в простеньких узорах, каждый из которых имел свое значение и вышит был для привлечения благостей всяких на семью будущую.
Осторожно развернув и подняв на вытянутых руках свадебное платье, Ёжка даже всхлипнула расчувствовавшись. Такое платье красивое, и родители-то у нее непутевой понимающие да замечательные, и жених благородный оказался. Повезло ей, глупой так! А многим бы так не свезло.
— Ну, вот! Опять глаза на мокром месте! — в шутку возмутился царь Кощей. — Все же ты плакса, Златослава!
— Прости, папочка! — не сдержавшись, всхлипнула девушка и сквозь проступившие слезы лучезарно улыбнулась родителю. — Просто платье такое чудесное! Я и не надеялась, что смогу такое надеть когда-нибудь.
Ростислав Всеволодович только головой покачал и ласково улыбнулся дочери. Не стал он ей объяснять простую истину, что родители никогда не откажутся от своего ребенка, чтобы он не совершил. Сама все скоро поймет.
— Иди, примерь! — предложил царь-батюшка, кивнув в сторону спальни. — Матушка по памяти кроила, могла и ошибиться.
Прижав к груди платье. Ёжка кивнула и кинулась в спальню мерить обновку. Терентий только в усы насмешливо фыркнул, проследив, как подопечная скрылась за ширмой, попискивая от восторга. Чуть погодя фамильяр с удивлением проследил полеты снятых и отброшенных в сторону Златкиных вещей, а еще мгновеньем позже мог любоваться и на саму Ягусю обряженную в длинное белое свадебное платье с красной вышивкой.
Девушка медленно вышла из-за ширмы, осторожно поправляя новый наряд, и направилась к зеркалу. Платье, пролежавшее не одну седмицу в сундуке, отчего-то было совсем не помятым, так кое-где складочки были, но и они быстро исчезли. Разгладив кончиками пальцев широкие вышитые манжеты, царевна остановилась и, в конце концов, решилась взглянуть на себя в зеркало.
В зеркальных глубинах отражалась невысокая девушка, белокожая и золотоволосая, нервно сжавшая пальцы в замок. Златослава всегда знала, что она красива, об этом говорили все мужчины хотя бы мельком видевшие дочь царя Кощея. Но одно дело слышать об этом от других и совсем иное самой, наконец, поверить в то, что она действительно красавица. Конечно, по меркам Белояжского и Светорецкого царства излишне стройна, даже худощава была дочка Ростислава Всеволодовича, да и привыкли там считать красивыми полнотелых и круглолицых девушек. Но все же…
Овальное лицо, с четко очерченным подбородком, полноватыми губами, узким чуть длинным носиком и высоким чистым лбом некрасивым назвать было нельзя. Большие широко расставленные серо-голубые глаза своим цветом напоминали бескрайние просторы Ледяных Островов и затенены были длинными, густыми и темными ресницами. Аккуратные брови тонкими дугами изгибались, делая лицо выразительным и чуть ироничным. Густые золотисто-русые волосы, сейчас заплетенные в простую косу, распущенными достигали бедер. Все же хороша она, что ни говори, жаль только жених ее такой не увидит!
— Налюбовалась? — тихонько спросил царь Кощей, возникший за правым плечом дочери, и с гордостью прибавил. — Ох и красавица ты у меня, доченька!
— Полно, батюшка! — смутилась молоденькая Ёжка и смущенно покраснела.
— Ну-ну, не смущайся! Ты у нас действительно девица-краса! — покачал головой Ростислав Кощей и, чуть повысив голос, позвал. — Марфушка, будь любезна помоги хозяюшке своей волосы расплести и расчесать, да украшения соответствующие подберите!
— Как пожелаете, — счастливо улыбнулась домовая, возникнув в спаленке и утирая слезы умиления крохотным платочком.
— Вот и славно, — подвел итог Кощей и сообщил. — А я пойду нужное для церемонии готовить. Все действо снаружи проходить будет, так что поверх платья плащ накинь, я его тебе на лавке оставил, там же и сапожки тебя дожидаются. Все, я пошел, а вы давайте готовьтесь. До полуночи мы должны все успеть!
Ростислав Всеволодович ушел, а Златослава присела на краешек стула, позволяя Марфе себя расплести и расчесать. С этого момента все происходило словно во сне, немного тревожном, странном, но совсем не страшном, а наоборот сулящем в будущем что-то хорошее и неизведанное. Отступление.
На поляне у окраины березовой рощи полукругом расположились громадные каменные столбы, испещренные затейливой резьбой, изображавшей сцены сотворения мира Отцом-Небом и Матерью-Землей. Святилище это для Лиходольского княжеского рода являлось единственным местом, где скреплялись супружеские узы будущих правителей сих земель. Святилище было древним, и даже Будимир Давыдович Лиходольский с уверенностью не мог сказать, кто из пращуров воздвиг его в незапамятные времена. Подле самого высокого центрального столба расположилась плоская белоснежная овальная плита-алтарь, которая в отличие от чернильно-черных с редкими вкраплениями золотистых искорок столбов, была гладкой и отполированной. Из-под каменного алтаря пробивался родник, чье устье было выложено слюдяными пластинами на несколько саженей вперед, а дальше впадало в небольшое кристально чистое озерцо, окруженное старыми плакучими ивами, словно стражами. Озеро было настолько чистым, что дно просматривалось без труда даже с берега. Этот дивный уголок всегда был напоен покоем и безмятежность, но не этой ночью.
Сначала, еще до заката, на поляне появились несколько колдунов. Они обошли кругом поляну, вытаптывая в глубоком снежном покрове ровную тропинку, по контуру которой через несколько часов засветилась мощная защита. накрывшая мерцающим куполом все святилище и расположившееся рядом озеро. Потом охранную черту переступили юные ученики волхвов, принявшиеся окуривать отвращающими зло травами все в пределах купола. Позже подтянулись их наставники и уже вместе с ними затянули тихие песнопения, взывающие к Матери-Земле и Отцу-Небу. Когда на небосклоне зажглись яркие звезды, к алтарю важно прошествовал старый слепой волхв, опирающийся на услужливо подставленное плечо молоденького ученика. Стоило только старику коснуться белой плиты, как остальные смолкли и, отвесив низкий поклон, поторопились удалиться. Старый волхв недолго пребывал в одиночестве, через несколько мгновений после того как он остался один на один с древними камнями святилища, охранную черту переступили двое мужчин.
Князь Лиходольский Будимир на правах старшего в роду изъявил желание присутствовать на столь необычном обряде, который вскоре свяжет его любимого внука и дочку царя Кощея супружескими узами. По такому знаменательному случаю Змей Горыныч был одет в лучший костюм багрового аксамита, на плечах его был накинут подбитый черными соболями плащ, а ноги были обуты в высокие сапоги из отменно выделанной замши. Княжич, являющийся к тому же еще и женихом, на фоне деда выглядел не столь приметно, его простой белый свадебный наряд и серый плащ почти сливались со снежным покровом.
