Звучно цокая каблуками, она покидает наш дом, оставляя меня наедине с трещащей от злости Катей.
Да пофиг. Теперь уже пофиг.
Глава 49— Да как ты… Уууу! Убила бы! — рычу я, готовая запустить в Руслана тарелкой. — Ты!.. ты!
— Я, я, — подтверждает он, кивая. — Ну хочешь — дай мне в рожу.
— Хочу! — Резко соглашаюсь я и с такой силой даю ему пощечину, что пальцы обжигает огнем.
Как же больно!
— Дебильная, — констатирует факт он и хватает меня за обожженные пальцы, прижимая их к губам. — За это тебя и люблю.
Все хрустит и падает внутри.
Позвоночник превращается в кол, смыкая мою голову с поясницей в одну ровную линию. Даже боль в пальцах отходит на второй план, только зубы начали стучать слишком громко.
— Я соскучился.
— Ты больной, — шепчу, но Руслан не слушает, хватает меня под руки и усаживает задницей на холодную кухонную тумбу.
Вот он здесь, снова слишком близко, и я не могу даже оттолкнуть его, слабо прижимая руки к горячей, просто обжигающей груди. Руслан силой расталкивает мои ноги, встает между ними, нависая надо мной и сверля взглядом.
— Больной. Тобой болею, язва.
— Ты просто… просто козел.
От моего оскорбления он только смеется, высоко запрокинув голову, в то же время накрывая ладонями мои ягодицы и сдвигая их ближе к краю. Чтобы я ощутила его тоску внутренней стороной бедра.
— Пусть так, насрать. Главное, что я предоставил тебе доказательства. Теперь ты от меня не отделаешься. Хрен придумаешь еще какую-нибудь хрень о том, что мы не пара.
— Ты все еще женат.
— Фиктивно. У нас никогда ничего не было, — игриво рычит он мне в лицо, зарываясь сильными пальцами в волосы на затылке и легонько их сжимая. — А с тобой хочу, чтобы было. С тобой, Кать. По-настоящему. Видишь, мы ничем особенно не отличаемся, оба побывали пять лет в фиктивном браке, это судьба, Кать.
— Ты все равно козел, — шепчу ему в губы, потому что он уже слишком близко. Мне не сбежать, не спрятаться, да и не хочется, если честно.
Мне страшно дать себе волю, в очередной раз поверить, что все получится, это не просто беспощадный и жестокий розыгрыш, а чертова правда.
— Я люблю тебя, Кать. Пиздец как люблю. Ты моя дебильная невротичка, и это обалденно. Больше не потеряю тебя. Не хочу. Залюблю, чтоб запомнила.
— Угрозы, Саяров, — нервно усмехнувшись, не успеваю больше ничего добавить, потому что Руслан целует меня, страстно, дико, горячо.
Прав был Константин, есть в нем что-то от зверя. Такого же верного, но совсем не ручного. Даже опасного, потому что меня затягивает в его игры с головой.
— Я так соскучился, девочка, — на секунду оторвавшись шепчет он, и рывком прижимает к себе. — Ты мне за четыре дня должна.
— Что?! Это ты мне должен! Руслан? — Зову его тихо, боясь спугнуть. — Это… правда?
— Правда, малыш. Больше ничего нам не мешает, нет хвостов из прошлого, все решено. Выдыхай, Кать, задохнешься сейчас!
Он больше не хочет говорить. Подхватывает меня на руки, вынуждая обхватить ногами крепкие бедра, и тащит наверх, в спальню, даже не глядя под ноги.
— Полина!
— У Лидии, — рыкает он, с ноги выбивая дверь. — Ася уехала к сестре.
— То есть…
— Мы одни, красивая, — воодушевленный рык рвется из его горла прямо мне в губы.
Он больше не хочет ждать, ему не терпится восполнить утраченное время, и одежда летит клочьями.
Платье уже задрано. Проведя пальцами по линии чулок, он заставляет меня хрипло застонать, безжалостно разрывая резинку.
— А ты где была? — Руслан нависает сверху, вдавливая меня в постель.
— Ужинала с Константином.
Врать не собиралась, сказала как есть, но глаза Руслана все равно заволокло ревностью. Обжигающей, ядовитой, пронизывающей до самых костей.
— Он передал мне вещи Рената и сказал…
— Что сказал? — Прорычал он, позволяя буквально в глазах разглядеть, как он мысленно ломает мужчине кости.
— Что ты меня любишь. Сильно.
— Даже сильнее, чем он думает, — рыкает Руслан и склоняется, аккуратно, но все же сильно кусая меня за шею. — Я тебя капец люблю, до одури.
— Не надо до одури…
— Еще как надо.
Широкие ладони скользят выше, задирая юбку до пояса и открывая вид на нижнее белье. Трусики жалким комочком улетают в сторону, и промежность обжигает прохладой комнаты. Между моих ног уже влажно, и от этого контрастность температуры только сильнее заводит, стоит Руслану прижать к губкам горячие пальцы.
— Катя-я-я, — тянет он, поцелуями-укусами покрывая мою шею и растягивая мелкие пуговицы блузки. — Хочу тебя. Всю тебя хочу. Всю.
Он не врет.
В каждом слове слышится рубящая напополам правда. Ее так много, что я тону, захлебываясь, и зарываюсь пальцами в волосы на его голове.
Хочу его так же сильно. Близко. В упор.
— Сама, — резко рычит он и переворачивается, усаживая на свои бедра. — Покажи, что расслабилась, что веришь мне.
Не проси меня дважды.
Скольжу пальцами по груди, обтянутой рубашкой и с треском расстегиваю пуговицы, царапая широкую грудь. Склоняюсь, прижимаясь губами к рельефу мышц, слыша над головой сдавленный рык.
Сколько в нем огня…
Простынь скрипит от натяжения под его пальцами, но Лан дает мне время прийти к этому решению самой. Самостоятельно выбирая его и свое желание. Ягодицами чувствую упирающийся в меня член, уже полностью готовый к бою, и скольжу ладонями к пряжке ремня, звучно ею брякнув.
— Горячая моя, — шепчет он, и я без предупреждения скольжу влажной кожей по горячей головке, со стоном опускаюсь, принимая в себя всю твердость.
Руслан шипит сквозь зубы, закрывая глаза. Ведомая его реакцией, я приподнимаю бедра, чтобы опуститься вновь.
