Я ускорила шаг, все больше удаляясь от набережной и этих чертовых мостов. Гулять ему захотелось, гулять… Ночью!
Я сжала кулаки, которые так и чесались ударить мужа. Нет, вот он серьезно? Серьезно?
Я что, так плоха, что он даже с кровати предпочел упасть, лишь бы прекратить поцелуи?! Да что со мной не так, поговорить он хочет. А я не говорить хочу! Черт!
Я замерла напротив вывески KFC, когда меня нагнал Андрей.
— Маш?
О, эти глаза. Сейчас начну чувствовать себя виноватой. А нет, показалось, сначала поем, потом подумаю. И то вряд ли.
— Я есть хочу, — известила ничего не понимающего фотографа и поспешила к еде.
Уже спустя минут десять мы сидели в тишине зала, каждый заинтересованный своей едой больше, чем собеседником. Да, прекрасно погуляли, и как еще не подрались?
Исправить, что ли, это упущение?
— Маш, объясни, что я опять не так сделал? Разбудил?
Я фыркнула от такого заявления. Разбудил — тьфу, нашел проблему.
— Поцеловал? — продолжал допытываться Барт.
Так, я его точно сейчас стукну, если он считает, что я могу злиться из-за поцелуя. Вот только мой недовольный взгляд решили истолковать по-своему.
— Извини, я должен был держать себя в руках.
— Ты серьезно думаешь, я злюсь из-за этого? — спросила уже в лоб.
— Ну а из-за чего еще? — не одна я начала терять терпение, фотограф тоже, кажется, готов взорваться. — Маш, я тебя не понимаю! Я стараюсь сделать, как лучше, а выходит ерунда какая-то. Я уже не знаю, что и думать!
— Так не думай, — подвела вердикт его речи и, захватив свой кофе, поспешила прочь, а то точно сейчас ему на голову вылью.
Стоило опять оказаться на улице, вспыхнувший внезапно гнев схлынул. И чего, собственно, злюсь? Ну, не было, так никто же не обещал. А то, что я себе придумала – не столь и важно.
Андрей плелся за мной, кажется, и правда шокированный моим поведением. Я тихо рассмеялась, и решила сменить гнев на милость, но сначала еще помучить некоторых и за модель, и за сегодня. Может, и прав Николаев, кто-то просто слепой.
Хотя не зря же мама говорила, что с мужчинами намеками нельзя, они понимают только сказанное прямым текстом, а некоторые и то не сразу. Это такие, как Николай, редко встречаются, и то мне кажется это обусловлено тем, что девушки для него трофеи. А он, как истинный охотник, просто очень хорошо разбирается в повадках своих жертв.
Мы вышли на набережную Мойки, здесь народу было значительно меньше.
Перебежав дорогу, я остановилась около ограждения и оглянулась на мужа.
Вид у него был виноватый. Внутренний голосок немного позлорадствовал, но быстро сменил гнев на милость. И я позволила себе улыбнуться, и показать кому-то язык.
— Маш, — снова завел свою пластинку Барт.
— Маша-Маша, верно запомнил, — не смогла сдержать шпильки.
Хотя, он же и папино имя запомнил с первой попытки, и мое.
— Маш, — и еще более растерянный взгляд.
Ну вот, что мне с ним делать?
— Я…
— Проехали, — пресекла не нужные сейчас оправдания. — Ты хотел гулять? Веди.
— Ты не против? — мой фотограф попытался улыбнуться, что спасло от вспыхнувшего желания огреть его чем тяжелым по голове, чтоб не задавал глупых вопросом.
Я против. Я изначально была против прогулок, я всегда против прогулок. А сегодня я вдвойне против, ибо вместо прогулки я хотела другого. Но кто-то или сильно глуп, чтоб это понять, или просто этого не хочет.
— Я против, но мы уже гуляем, так что пошли дальше.
И опять тишина. Так мы прошли, наверное, еще минут десять, успев, миновать Памятник Николаю I и повернуть обратно к набережной.
— Наверное, надо было подождать до утра, — наконец, подал голос Андрей.
Он уже игрался со своим фотоаппаратом на ходу, явно собираясь с мыслями.
— С чем подождать? — полюбопытствовала, взглянув на мужа.
— С разговором, — ответил Барт камере в руках, стараясь на меня не смотреть.
— Так ты поговорить хотел? — я издала нервный смешок.
Вот никогда бы не подумала, что для разговора надо идти шататься по улицам.
— Знаю, глупо звучит, — согласился мужчина и, наконец, посмотрел на меня. — Но мне так легче собраться с мыслями.
— Так о чем ты поговорить хотел?
— Извиниться, за то, что привел домой эту… — мне показалось, что Барт сейчас начнет материться, но вместо этого он лишь махнул рукой.
Интересно, это воспитание не позволяет ему выражаться или просто слов нет?
— Я тогда выпил много, — продолжил он. — Забыть хотел, думал, ты к этому вернуться хочешь.
— Издеваешься? Ты можешь иногда не думать? Или думать логически? — я посмотрела на Андрея и подняла руки, что сдаюсь. — Нет, лучше не думай вообще, вредно.
— Да, как-то глупо вышло, но ревность оказалась сильнее меня.
— Было бы к кому.
Я усмехнулась, понимая, что теперь сама не понимаю, как вообще могла не просто встречаться, но и жить с Владом? Да еще и замуж собиралась! Вот уж точно, надо этой богачке спасибо сказать.
— Ну, ты же с ним жила, — повторил мою усмешку фотограф, успевая ловить какой-то кадр, — а я как снег наголову тебе свалился.
— С последним и не поспоришь. Только вот Влад тут не причем. Да, было, но только вот сама уже не пойму, что к нему чувствовала… Но вернуться? Я что, похожа на сумасшедшую? — спросила и замолчала, вспоминая, что я вышла замуж за человека, которого видела второй раз.
Ладно, ясно после такого любой засомневается.
— Ок, — кивнув, призналась я, — похожа. Но Влад в мое сумасшествие не входит.
— Но я-то этого не знал, — почти по-детски обиделся Барт.
— А логику включить?
— У меня логика? Не смеши, я с логикой никогда не дружил. Да и, если рассуждать, то больше смысла, если ты вернешься к тому, с кем тебя хоть что-то связывает, чем останешься со мной. Да и отношения у нас только на договоренности — не самая прочная основа для семьи.
— Да уж понадежнее, чем «любовь до гроба», — я снова усмехнулась.
Мы уже стояли на набережной напротив Медного всадника, наблюдая, как мимо пропалывают баржи.
— Как показал опыт, с «любовью до гроба» вечно какие-то сбои. Как выражается моя подруга, сбои в программе.
— Николаев тоже не особо тепло отзывается о любви, — Андрей усмехнулся. — Хотя у него просто неудачный опыт сказался. А так романтик он побольше моего.
— Может, их познакомить? — никогда не страдала сводничеством, но так и захотелось отомстить юристу за все хорошее.
