Книга Пропавшая невеста - Белла Эллис

Выйдя из кареты в Хебден Бридж, Энн заметила, что, хотя городок совсем небольшой, жизнь в нем буквально кипит.

Глазам приезжего – как, впрочем, и местного жителя – Хоэрт представал скоплением разномастных домов и домишек, которые словно скатились с горы, да так и остались у подножия.

Глядя на Хебден Бридж, тоже разбросанный по склону, напротив, казалось, что он с успехом карабкается в гору. Здешние ткацкие и прядильные фабрики не только изменили местность вокруг города, но и сделали его зажиточным, а железная дорога, открывшая этот когда-то сонный уголок Йоркшира всему миру, еще увеличила его благосостояние.

Энн даже показалось, что здешний пейзаж, будто заразившись бодростью растущего города, очнулся от вековечной дремоты и теперь охорашивается, горделиво распушая перышки. Ей нравились энергия и современность всего, что она видела. Хебден Бридж был полон обещаний и возможностей.

А еще он был полон людьми, что на первых порах очень затруднило поиски мисс Изабель Лукас.

– Начать, конечно, следует с церкви, – сказала Шарлотта, придерживая поля капора, который так и норовил стянуть с ее головы игривый летний ветерок, резвившийся над мостовой. – Священник наверняка хорошо знает своих прихожан, и даже если не пожелает сообщить нам адрес мисс Лукас, может послать кого-нибудь к ней с просьбой прийти в церковь и поговорить с нами.

– Если, конечно, она не методистка, а то и, чего доброго, католичка, – лукаво заметила Эмили исключительно ради удовольствия видеть, как вздрогнет Шарлотта. Та думала, что только Эмили знает, как в последние дни своего брюссельского одиночества и тоски она вошла в католический храм и исповедалась. О чем тут же написала Эмили, представив свой поступок в самом легкомысленном свете, а та рассказала о нем Энн, взяв с нее страшную клятву молчать об этом даже под пыткой. Энн сурово поглядела на Эмили: как будто та не знает, как Шарлотте неловко вспоминать свою попытку заигрывать с иной верой, нежели та, служителем которой был ее отец.

– Кроме того, – добавила она, спеша замять неловкость, – преподобный Сатклифф Соуден – хороший знакомый твоего мистера Николса, Шарлотта.

– Никакой он не мой!

Сестра с удовольствием отметила, что достигла цели: возмущенная Шарлотта и думать забыла о намеке Эмили.

– Все равно, от церквей лучше держаться подальше, а то как бы не пришлось выдумывать новую сказку для папа́, – напомнила ей Энн. – Ох, что-то уж слишком часто приходится нам обманывать с тех пор, как мы назвались детективами. Видимо, не богоугодное это дело – расследование чужих преступлений.

– Полагаю, ты права, – бросила Шарлотта, все еще раздраженная упоминанием о мистере Николсе. – Куда же тогда?

– На почту. – И Энн кивнула на дом напротив.

– Не сработает, – сказала Эмили, когда они уже переходили улицу, лавируя между экипажами и людьми. – Никто не даст адрес частного лица трем совершенно незнакомым людям. А вдруг мы убийцы или воровки?

– Посмотрим, – сказала Энн, и действительно, стоило ей упомянуть имя мисс Лукас и сопроводить его жалобным рассказом о долгих поисках подруги детства, как почтмейстер с гордостью заявил, что знает адреса всех жителей города на память, в доказательство чего тут же написал его на листке бумаги, который вручил ей, подробно объяснив дорогу.

– Твой прием не должен был сработать, – сказала Эмили, улыбаясь Энн, явно очень довольной собой. – Все дело в твоем милом личике, Энн. Ты просто не похожа ни на убийцу, ни на воровку, хотя, на мой взгляд, именно такой невинный вид и должен быть у настоящих преступниц.

Дом, куда послал их почтмейстер, оказался не так уж мал. Трехэтажный, он лишь немного уступал размерами пасторату в Хоэрте и был частью длинного ряда полуособнячков, которые лепились друг к другу и к отвесному утесу, живописно нависшему над ними. Все домики были очень ухоженными и хорошенькими, но этот особенно: на всех шести подоконниках стояли ящики с крупными маргаритками, из-за которых окна были словно увешаны цветочными гирляндами.

Энн с завистью подумала, что дом, хотя и сложенный из того же серого камня, что и другие строения в округе, выглядит особенно прелестно оттого, что кто-то покрасил его рамы белым, а входную дверь – глубоким синим цветом, который напоминал море в Скарборо.

На стук открыла девочка лет тринадцати, с россыпью веснушек на переносице и просветом между передними зубами. Одета она была как горничная, но длинные, спутанные рыжие волосы свободно спускались по спине, а светлые глаза смотрели внимательно и настороженно.

– Чего надо? – нелюбезно поинтересовалась она, разглядывая сестер.

– Добрый день, – сказала Шарлотта. – Мы пришли к мисс Изабель Лукас.

– Да ну? – Снова услышав ее интонацию, плоскую и режущую слух одновременно, Энн решила, что этот брильянт среди прислуги наверняка отыскали где-нибудь в лондонском Ист-Энде.

А еще Энн было забавно видеть, как Шарлотта, считавшая себя знатоком этикета, стушевалась перед таким приемом.

– Пожалуйста, сообщи своей хозяйке, что три мисс Бронте из Хоэрта хотят ее видеть, – сказала Шарлотта и попыталась заглянуть через плечо девчонки в дом, в надежде увидеть там какое-нибудь цивилизованное человеческое существо.

– Не-а, – ответила девчонка, забывшись, но тут же поправилась и, видимо, изображая образованную, добавила: – То есть нет, мадам, извините, не могу – хозяйки сейчас нет дома. Так что отваливайте.

– Послушай. – Шарлотта шагнула к двери, и, хотя ее макушка находилась примерно на уровне плеча этого странного рыжеволосого создания, властные интонации опытной гувернантки придавали внушительности каждому ее слову. – Мы пришли сюда по важному делу, и мисс Лукас вряд ли похвалит тебя, когда услышит о твоем нахальстве.

– Да ну? – Лицо девчонки приняло крайне скептическое выражение. – Ну так, значит, вы ее самоё-то и не встречали. Все равно, хозяйка велела мне никого в дом не впускать, а я слушаю только хозяйку. – И горничная вздернула подбородок, точно бросая Шарлотте вызов: ну, мол, что ты на это скажешь?