– А что с Дарионом? – спросила я как можно более нейтральным голосом, а сама задержала дыхание, потому что вдруг ипугалась услышать, что он пострадал. Всё-таки Асмандиус Редстафф – действительно очень сильный маг, против которого не выстоял даже Виер Крувицки.
Бенефис поморщился, словно проглотил корку лимона. Ему явно было не очень приятно, что сразу же после интима я стала расспрашивать про его заклятого друга детства. Да я сама понимала, что это не очень-то и правильно, но ничего поделать с собой не могла.
– Блэкшира сильно потрепало, но он жив и остался в Лазурии. Всё-таки он глава Службы Безопасности по Иномирным Делам, а там маг, возомнивший себя богом и держащий в плену вампира, двух сирен, человека и дезертумца. На какое-то время он там задержится, разгребая все дела, а потом вернётся в столицу.
Я еле слышно перевела дыхание, услышав, что Дарион жив.
– Кстати, – тем временем продолжил Бенефис, – когда ты уезжала, то сказала мне, что направляешься к своей бабушке Ирме. Разумеется, как только я освободился, то помчался к ней, думая, что ты у неё.
Вот так новость… Я мысленно простонала. О боги, неужели Бенефис на своём роскошном спортивном магобиле приехал в ту глушь, где живёт моя бабуля? Что она подумала, когда он ввалился в дом и сообщил, что является моим парнем? Я слишком хорошо знала высоконравственные взгляды своей бабушкой и то, как Бенефис любит производить впечатление. Ох, кажется, мне предстоит более чем серьёзный разговор с разгневанной родственницей, когда она поймёт, что мы живём с Бенефисом под одной крышей. Это же настоящий позор для её внучки, быть любовницей богатея из столицы. Я тяжело вздохнула.
– И представляешь, она страшно удивилась, услышав моё имя. Она почему-то до сих пор думала, что ты встречаешься с Майклом Миттерсеном, – проговорил Бенефис с нотками укоризны, строго глядя на меня. К этому моменту он уже полностью оделся.
Я покраснела, как бес, искупавшийся в жерле вулкана, так как понимала, что он прав, и подтянула одеяло повыше, стараясь спрятаться от его осуждающего взгляда. За несколько месяцев наших отношений я так ничего и не рассказала бабушке Ирме, потому что не хотела волновать её и без того больное сердце. Бенефис являлся самым завидным женихом столицы: богат, влиятелен, многосторонне магически одарён, красив и холост. Я же являлась бывшей горничной публичного дома с весьма сомнительной репутацией, ведь позволила себе добрачные постельные отношения с Майклом Митерсеном. У меня не было ни влиятельного рода, ни богатого приданого, ни даже красного диплома Магического Университета, который мог бы открыть путь в разные места. Подсознательно я всегда думала, что мы с ним не пара. Покрутит роман со мной какое-то время, а потом увлечётся другой, куда как более достойной и подходящей для него девушкой.
– И что ты ей сказал? – я бросила робкий взгляд из-под полуопущенных ресниц на шикарного брюнета.
Бенефис пожал плечами и произнёс:
– А что я ей мог сказать? Сообщил, что я – твой жених уже как полгода.
Я облегчённо выдохнула. Ну, если он сказал что жених, тогда всё поправимо. Скажу, что помолвка была тайной, а когда расстанемся, тогда можно будет соврать, что поругались и помолвка разорвана. Всё-таки бабушке будет так спокойнее.
Бенефис внимательно следил за изменением выражения моего лица, а потому улыбнулся, услышав мой выдох.
– Что ж, я не хотел тебя волновать раньше времени, а потому не говорил. Я привёз её сюда, в столицу, чтобы она повидала любимую внучку, раз внучка так долго не может выбраться к ней сама, – и с этими словами Бенефис пошёл к входной двери, прищёлкнул пальцами, снимая чары, поглощающие звуки, и громко произнёс куда-то в коридор:
– Уважаемая Ирма Илларионовна, Лолианна уже очнулась, можете заходить.
Я молча хлопала ресницами, не зная, что и сказать. Вот это сюрприз… Бабушка и здесь, в столице! Нет, я конечно рада, но не представляю, как Бенефис смог её забрать от любимых грядок с огурцами и помидорами. Она всегда говорила, что городская суета и столичные нравы слишком сильно ей не подходят, а укороченные подолы платьев и полупрозрачные ткани, что последние годы вошли в женскую моду в высшем свете, когда-нибудь сделают ей инфаркт. Я судорожно накинула одеяло на то место, где лежал ещё несколько минут назад Бенефис. У моей бабушки слишком острый взгляд, и она сразу же приметит влажные простыни.
Буквально тут же в палату ворвалась сухенькая, но очень бодрая старушка с копной каштановых волос и небольшой проседью у висков. Её яркие синие глаза лучились радостью при виде меня, но почти тут же радость от долгожданной встречи сменилась печалью и даже гневом.
– Лоли! – бабуля всплеснула руками. – Как в твою дурную голову вообще пришла мысль о том, чтобы сбежать в другой мир, никого не поставив в известность! Я всё знаю, этот джентльмен мне всё про тебя рассказал! Мало я тебе в детстве порола ремнём? – бабушка раскраснелась, не на шутку причитая, а я же про себя закатила глаза и подумала, что меня вообще никогда не пороли. Я в принципе не приемлю никакое насилие, и до сих пор в душе злюсь на Бенефиса за те два инцидента, но поделать с этим ничего не могу. Нет, мне ни в коем случае не было больно, скорее просто обидно и как-то унизительно… Когда один человек считает нормальным отшлёпать другого, словно малого ребёнка, это, на мой взгляд, как-то унижает достоинство последнего.
– Ты совсем от рук отбилась! В деревню не приезжаешь, с грядками не помогаешь, здесь в столице занимаешься опасными вещами. Почему-то уволилась из департамента этого славного молодого человека, – я метнула косой взгляд на Бенефиса. Вот ведь, зараза, даже об этом успел рассказать бабуле и преподать в выгодном свете для себя, надеясь, по всей видимости, что бабушка Ирма на меня надавит, и я вернусь в департамент ОТПРУ обратно. Хитрый лис, ничего не скажешь!
– Совсем мне не пишешь и не звонишь, я всё узнаю последней от твоего жениха. И вообще, мой век короток, – бабуля напоказ заломила руки и прижала их к груди, – сердце уже старое, чувствую себя с каждым годом всё хуже и хуже, здоровье уже не то. Пора бы тебя и в хорошие руки пристроить, не всё ж на шее у своей бабки тебе сидеть. Когда ты, наконец, выйдешь замуж? – совершенно нелогично закончила свою тираду пожилая родственница.
Я лишь немо разевала и закрывала рот. Что? Она старая? Да она вон как скачет, у неё энергии на десятерых, ещё как минимум два десятка лет проживёт! И что значит «не всё ж на шее у своей бабки сидеть»?! Да о какой шее она вообще говорит, если последние лет семь я полностью себя обеспечиваю, да ещё и ей в деревню деньги высылаю? А последний вопрос – это просто что-то немыслимое! Да когда захочу, тогда и выйду. Может, я не встретила ещё человека, за которого захотела бы выйти замуж.
– Бабушка, я тоже тебя очень рада видеть, – начала я, тщательно подбирая слова, и не зная как ответить слишком уж напористой пожилой женщине. – Я действительно очень давно не была у тебя, но я работала. После увольнения из департамента Особо Тяжких Преступлений и Убийств я устроилась в Службу Безопасности по Иномирным делам…
