Ознакомительная версия. Доступно 12 страниц из 60
Как это ни странно, снова настала ночь. Как это дни проходят так быстро? Мне казалось, что я только что побежал искать Чарли, спасать его от Многоглазов. И еще мне казалось, что я на этом острове уже вечно, бегаю кругами, пытаюсь избежать приготовленной Питером ловушки.
Один раз – очень давно – я нашел в одной из наших веревочных ловушек волчью лапу. Только лапу, без всего волка. Она была пожеванная и порванная, и страшная: волк отгрыз себе лапу, чтобы не оставаться пойманным.
Мне давно надо было отгрызть лапу себе, вот только я не догадывался, что я в ловушке. Питер улыбался, заставляя меня думать, что тут только радость. Даже когда была кровь, он заставлял меня думать, что это просто игра – пока наконец крови не стало так много, что даже Питер больше не мог притворяться.
Светлячки разгоняли темноту в лесу. Когда-то я ужасно любил смотреть, как они загораются, сверкают, как звезды, которые оказались так близко, что их можно потрогать, но теперь я давил всех, которые оказывались близко. Я теперь уже не был уверен в том, что это светлячки. Это могли быть замаскированные феи, шпионящие для Питера и ябедничающие ему.
А если это и правда феи, то им не с чего меня любить, ведь я выжег прерию, на которой они жили.
Стал бы я все равно выжигать прерию, чтобы избавиться от Многоглазов и спасти Чарли? Да. Стал бы. Но я бы предупредил фей, если бы знал, что они там. И в этом тоже виноват был Питер.
Если бы он не делал из фей тайны, их можно было бы спасти. Питер хотел, чтобы они были только у него, чтобы их волшебство больше никому не доставалось.
Питер хотел летать, но хотел, чтобы все остальные были прикованы к земле.
Я пытался торопить Кивка, но он был усталый, обескровленный – и его не подгонял такой же страх, какой гнал меня. Он был привязан к Сэлли и Чарли, но по-другому.
По крайней мере, мне так казалось.
Мы почти не разговаривали по дороге от дерева. Я мог думать только о Сэлли, Чарли и Питере – и о том, что могло случиться в мое отсутствие.
Сэлли хотела, чтобы я на нее полагался, чтобы верил, что она может о себе позаботиться, потому что она это делала уже несколько лет, пока меня не встретила. Вот только Сэлли не знала Питера – не так, как знал я. Питер был не такой, как мальчишки, с которыми Сэлли дралась из-за еды на городских улицах.
Мы уже попали в дюны, и над нами распахнулось небо. Так много звезд кружили над головой, что их трудно было вообразить. В ту ночь они были ярче обычного, и словно кричали мне: «Скорее, скорее, скорее!»
– Я знаю, что она тебя любит, – вдруг сказал Кивок.
Он меня изумил. Я не думал о любви. Я думал о том, как увезти Сэлли и Чарли с острова, подальше от Питера.
– Что?
– Сэлли, – пояснил Кивок.
Мне показалось, он покраснел.
– И что? – спросил я.
Я толком не понимал, почему мы сейчас вдруг об этом заговорили.
– Я надеялся, что это буду я, а это стал ты. А я просто хотел тебе сказать, что все нормально.
У меня появилось странное чувство, будто он дает нам благословение, и я почувствовал себя с ним неловко, чего раньше не бывало.
– Ладно, – сказал я.
Мне больше не хотелось об этом говорить.
– Ты всегда был лучшим из нас, – сказал Кивок, и голос у него дрогнул. – Мы с Туманом, мы всегда на тебя равнялись. Нам всегда хотелось стать такими, как ты, только никогда не получалось.
Если он и заплакал, мне на это смотреть не хотелось. Мне хотелось только добраться до берега. Ночь уходила, и Питер уже мог их найти.
– Не такой уж я был хороший, как тебе кажется, – проворчал я.
– Ты помогал нам выжить. Ты о нас заботился. Мы все это знали, хоть об этом и не говорили. Понимали, что Питер ревнует.
– Питер меня не ревнует, – возразил я. – Просто злится на всех, кто меня от него забирает.
– Еще как ревнует, – не сдавался Кивок. – Он понимает, что никто никогда не будет любить его так, как мы все любили тебя.
У меня вдруг перехватило горло. Я громко откашлялся, но сказать все равно ничего не получилось. Да и что я вообще мог на это сказать?
– Мы все любили тебя, и потому любили Питера, которого любил ты. А когда ты перестал, то и мы все перестали. Ты всегда заставлял нас смотреть на все твоими глазами.
Если бы я знал, что у меня над парнями столько власти… я мог бы бежать раньше. Я мог бы спасти больше мальчишек.
Я так долго не видел, какой Питер на самом деле. Он меня ослеплял, и сейчас у меня кишки скрутило от стыда.
Это тоже часть взросления? Когда смотришь на все плохое, что ты сделал, а не только на хорошее, и понимаешь, что у всех твоих ошибок были последствия?
Питер постоянно совершал ошибки: он был беспечный, он делал другим больно. Но его это никогда не тревожило, ничуть. Он моментально об этом забывал. Вот что значит быть мальчишкой.
Я больше не мальчишка.
И тут она закричала, и еще раз. Ее крик разнесся по дюнам, громкий и пронзительный.
Питер. Питер их нашел.
Я бросил всю свою поклажу и побежал что было духу, чтобы спасти Сэлли, спасти Чарли.
Я снова бежал.
Глава 17
Кивок тоже побежал со мной, но вскоре отстал. Я слышал, как он пыхтит и кашляет, стараясь не отстать. А крик Сэлли все не смолкал.
Не знаю, сколько я бежал, слыша, как этот крик трепещет в воздухе… а потом он смолк.
Когда он смолк, я побежал еще быстрее, хоть и не ожидал, что смогу. Казалось, мое тело уже потеряло способность чувствовать боль или усталость. Я не чувствовал ничего, кроме страха – кроме отчаянного стука сердца, который меня подгонял.
Мысленно я видел Сэлли лежащей на берегу с раскинутыми косым крестом руками, как Грач, с громадной красной улыбкой на горле – там, где улыбки быть не должно.
Ее синие глаза открыты и пусты, облако темных волос вокруг головы. Точно так же, как у моей матери.
Потому что Питер именно это делает. Стоит мне кого-то полюбить – и он их отнимает. Мне вообще не надо было ее любить. И Чарли. И Кивка.
И Тумана, и Грача, и Дела… вообще никого.
Даже мою мать. Я ее любил – и Питер ее от меня отсек, быстро, как пират… кто он и есть на самом деле. Он забирает то, что ему нужно, а остальное бросает.
Луна была полной, как всегда на острове, наблюдая за всем своим холодным-холодным глазом. Времена года менялись, а луна – нет. Кружок луны был братом Питера, никогда не менялся.
Луна освещала песок и океан, словно днем, но поначалу я их не увидел. А вот шлюпку – увидел: в этом Чарли не ошибся. Но зачем нужна шлюпка, если Чарли и Сэлли умерли?
Ознакомительная версия. Доступно 12 страниц из 60
