— Ты ведь заметил, как женщина превратилась в монстра? Уже в конце схватки.
Кейл молча кивнул. Еще бы не заметить.
— Кто эти твари? Уж точно не оборотни.
Убийца ничего не ответил. Кем бы ни была женщина в ее истинном обличье, это нечто оказалось большим, зубастым и с пастью таких размеров, чтобы отхватывать здоровенные куски мяса.
— Посмотрите-ка сюда, — позвал Ривен, и друзья обернулись к нему.
Убийца стоял, приложив ухо к груди Серрина.
— Этот еще дышит, — процедил он сквозь зубы и отступил, осматривая повреждения на теле противника. — Раны почти закрылись.
Драйзек хмуро взглянул на хафлинга и повернулся к Кейлу:
— Примерно на середине пути отсюда до Высокого моста стоит заброшенный амбар. Ты его заметил?
Кейл понял, что имел в виду убийца, и кивнул. Они подождали, пока слова Ривена дойдут до хафлинга. Времени на это ушло немало.
В ужасе распахнув глаза, Джак схватил Кейла за руку:
— Ты же… Кейл, нет, мы же не можем…
— Джак…
— Нет! — Хафлинг яростно затряс головой, а затем шепотом добавил: — Вы же говорите о пытках, Эревис. Мы не можем так делать.
— Мы его всего лишь расспросим, — пообещал Кейл, но даже ему слова казались неискренними.
Джак горько усмехнулся. Повернувшись спиной к Ривену, он прошептал низким, свистящим голосом:
— Я видел, что делали зенты с жертвами расспросов. Этот, — он указал пальцем на Серрина, — может оказаться человеком. Он не изменился, так что наверняка мы знать не можем.
Хафлинг решительно скрестил руки на груди:
— Я не буду в этом участвовать.
— Я тебя об этом и не прошу.
Джак взглянул Кейлу в глаза:
— Нет, именно об этом ты и просишь. Не пытайся все повернуть таким образом. Просить меня оставаться в стороне — то же самое, что просить заняться пытками. Даже не мечтай.
Кейл заколебался, но сомнения быстро исчезли. У них, в общем-то, не было выбора.
Преклонив колени перед хафлингом, он заглянул тому в глаза, чувствуя на себе тяжелый взгляд Ривена.
— Дружище, нам во что бы то ни стало нужно узнать, для чего им понадобилась сфера, время и место. Я попытаюсь это остановить.
— Попытаешься?
— Ты сам сказал, что на кону могут оказаться жизни невинных людей, — со вздохом произнес Кейл. В этом он не лицемерил: невинные души действительно могли пострадать, но эта проблема волновала его лишь отчасти. Всем существом убийца жаждал отмщения, настоящего и полного. Он положил ладони на плечи Джака. — Послушай меня. Иногда хорошим людям приходится делать плохие вещи. Сейчас как раз такой случай. Если хорошие люди ничего не сделают, плохие всегда будут выигрывать, потому что делают все, что хотят.
Джак в замешательстве покачал головой:
— Значит, мы будем творить зло, чтобы зло остановить? Знаешь, ты ведь говоришь именно это.
— Можно и так выразиться, если хочешь. Я всего лишь пытаюсь сказать, что нужно смотреть фактам в лицо, Джак. А это трудно. Мы можем придерживаться своих принципов и не делать ничего, а можем стиснуть зубы и исполнить то, что должны.
Он поднялся и, отступив на шаг, стал дожидаться, пока Джак примет решение.
— Я приложу все силы, чтобы до такого не дошло, — повторил убийца совершенно искренне.
На лице хафлинга отражалась жестокая борьба, происходившая в его душе, и Кейл в который раз задался вопросом, что же творила с Джаком его дружба с убийцей. Хафлинг поддерживал в Эревисе все лучшее, что в нем было. Кейл же тянул друга вниз.
Флит перевел задумчивый взгляд с Кейла на Ривена, почесал голову и наконец кивнул:
— Я понял тебя. И знаю, что невиновные не должны пострадать. — Пронзив Кейла острым взглядом, он добавил: — Но я при этом не могу присутствовать, Кейл.
— Знаю, — сказал убийца, чувствуя, что вываливает в грязи и себя, и Джака.
Он уже отвернулся, но хафлинг схватил его за рукав и притянул к себе. Глаза его горели.
— Не потеряй себя в этой истории, Эревис. Не превращайся в Драйзека Ривена. Ты совсем другой человек.
При этих словах Кейла посетило озарение. Сколько же раз он повторял их себе?
— Знаю. Обещаю тебе, не превращусь. — Взяв Джака за плечи, он продолжил: — Я просто изучаю математику.
— Что?
Кейл сдержанно улыбнулся. Джак не мог понять его, ведь он не слышал слов Сефриса.
— Ничего, забудь, — ответил Кейл и повернулся к Ривену, который уже начал связывать пленника. — Давай дотащим его до амбара.
Драйзек довольно улыбнулся, обнажив желтые зубы. Приблизив свое лицо к лицу Серрина так, что их носы соприкасались, он уставился на выходца с Востока.
— Ну что, сволочь, я ведь обещал, что мы еще потанцуем. И мне все равно, человек ты или нет. Знаешь почему?
Пленник, естественно, хранил молчание.
— Потому что боль чувствуют все, — мрачно закончил убийца.
* * *
Полуразрушенный амбар располагался в полете стрелы от дороги, на границе заросшего поля. Должно быть, земли истощились и фермеры уже много лет назад покинули эти места в поисках лучшей жизни. Джаку одинокое здание показалось зловещим, но, возможно, лишь оттого, что он знал, что произойдет внутри.
Дождь уже едва капал. Убийцы вдвоем тащили пленника. Они опутали его таким количеством веревок и ремней, что, даже попытайся тот изменить форму, его убили бы раньше, чем он успел бы закончить любое превращение.
Уже рядом с амбаром действие заклинания Кейла иссякло, и Серрин принялся бороться с путами, надеясь освободиться. Должно быть, он представлял себе, что его ожидает, будто увидел свое будущее в ледяном взгляде единственного глаза убийцы. Драйзек пару раз наотмашь ударил пленника по лицу, достаточно сильно, чтобы разбить ему губы в кровь.
— Дальше будет еще хуже, — предупредил он каменным голосом. — У тебя остается шанс — один маленький шанс, когда мы окажемся внутри, — рассказать все, что мы хотим знать. После этого…
Он замолчал, позволив угрозе просочиться в затуманенный разум Серрина. Глаза пленника загорелись ненавистью. Ривен довольно ухмыльнулся.
Схватив жертву за волосы, Кейл пригрозил:
— Если начнешь изменяться, я отрублю тебе все конечности. Сначала кисти, потом руки. Затем я, пожалуй, поимпровизирую.
Джак понял, что друг всего лишь играл роль злодея, но его все равно не на шутку тошнило от всей этой сцены.
— Я покараулю снаружи, — объявил он.
— Как тебе угодно, — сказал Ривен.
— Будь начеку, — подхватил Кейл. — Сомневаюсь, что они вернутся, но терять бдительность не следует.
