Черта с два, не нуждается. Под ее русалочьими зелеными глазами уже появились усталые тени, а она спокойно сообщает, что будет таскать тяжелые подносы до двух часов ночи!
— Ты заплатила Дэйву за машину?
— Половину. — Господи, какое унижение! — Он все понимает и отсрочил второй платеж до следующего месяца.
— Ты не будешь ему платить. — Это самое малое, что он может сделать и сделает. — Я заплачу.
Мучительное чувство стыда мгновенно улетучилось. Грейс гордо вскинула голову:
— Нет, ты не сделаешь этого.
Может, в других обстоятельствах Этан стал бы ее убеждать, упрашивать или просто заплатил бы Дэйву, не сказав ей ни слова, но с того момента, как он утром увидел ее, все чувства постепенно разгорались, как на медленном огне, обострялись, вытесняя все здравые мысли. И теперь он мог лишь действовать. Не сводя с нее глаз, он поднял руку, схватил ее за шею.
— Помолчи.
— Этан, я не ребенок. Ты не можешь командовать мною, — Ее сверкающие глаза словно прожигали его насквозь.
— Я вижу, что ты не ребенок. Но делай то, что я говорю.
Грейс не заметила, когда перестала дышать, не заметила, когда задрожала, не заметила, когда вцепилась в дерево. Лишь смутно ощутила грубую кору под ладонями. И она уже не понимала, о чем он говорит. Просит принять несколько сотен долларов за машину или…
— Этан..
Его вторая рука очутилась на ее груди. Он не хотел этого, но пальцы по собственной воле накрыли и стали ласкать ее грудь. Ее блузка еще была влажной, и он чувствовал, как согревается под тонкой тканью ее кожа.
— На этот раз делай что я говорю.
Ее глаза стали огромными. Он падал в них, тонул в них. Ее сердце колотилось прямо в его ладонь. Его губы впились в ее рот со страстной жадностью, которую он не мог, да и не желал больше сдерживать. Он услышал ее сдавленный стон, и это только возбудило его еще больше.
Его пыл, его натиск ошеломил и ее. Он причинил ей боль; но она готова была терпеть ее бесконечно.
Ощущения сменялись слишком быстро, чтобы можно было отделить одно от другого, но все они были пронзительными, захватывающими. Его руки, казалось, были везде: резкими рывками поднимали ее блузку, гладили груди, царапая кожу шершавыми ладонями. Этан пошатнулся, и она вцепилась в его плечи, чтобы удержать его — или удержаться самой?
И почувствовала, что он сдергивает ее шорты.
Нет! Ее стыдливость, ее воспитание бурно протестовали против такого оборота событий. Неужели он хочет овладеть ею всего в нескольких ярдах от толпы гостей? Она слышала гул разговоров и детский смех… но все это вдруг перестало иметь значение. Зов плоти восторжествовал.
Здесь. Сейчас. Вот так. Именно…
Когда он сильным толчком вошел в нее, Грейс позабыла обо всем на свете. Остались только они вдвоем.
Он вонзался в нее резко и глубоко, испытывая лишь первобытное желание обладать ей, слиться с ней. Ничто и никто не могли теперь помешать ему сделать это. Когда Грейс содрогнулась в оргазме, он испытал триумф победителя, и собственный оргазм впился в него острыми как бритва, раскаленными когтями, перед глазами поплыли красные круги.
Даже когда зрение прояснилось, он продолжал содрогаться, задыхаться… и не скоро пришел в себя. Окружающий мир приблизился, разорвал густую пелену, окутывавшую мозг. Он услышал стук дятла в глубине леса, звонкий смех из-за деревьев. И похожее на всхлипы судорожное дыхание Грейс.
Он почувствовал прохладный воздух на покрывшейся потом коже. Почувствовал, что Грейс вся дрожит. И тихо выругался:
— Проклятие…
— Этан? — Она не знала, не представляла, что в нем таится такое отчаянное желание. Нужда. В ней. — Этан…
Она бы подняла ослабевшие словно ватные, руки и обняла бы его, если бы он не отступил.
— Прости. Я…
Он не мог найти нужные слова. Никакие слова сейчас не были бы правильными, не смогли бы исправить то, что он сделал. Этан наклонился, подтянул ее шорты, застегнул. С такой же старательностью поправил на ней блузку. — Мне нет оправдания.
— Мне не нужны оправдания или извинения. Ни одного за то, что мы делаем вместе, Этан.
Он уставился в землю, охваченный мучительным стыдом.
— У тебя не было выбора.
Этан прекрасно понимал, что это значит: не иметь выбора.
— Я уже сделала свой выбор. Я люблю тебя.
Он поднял на нее глаза. Ее губы припухли.
На нежной коже наверняка останутся синяки от его грубых прикосновений.
— Ты заслуживаешь лучшего.
— Мне нравится думать, что я заслуживаю тебя. Ты заставляешь меня чувствовать… желанной. Нет, даже больше, — Грейс прижала руку к не желавшему успокаиваться сердцу. — Отчаянно желанной. До смерти желанной. И теперь я жалею… — Ее взгляд метнулся в сторону. — Я жалею женщин, которые никогда не чувствовали этого.
— Я испугал тебя.
— На секунду… Черт побери, Этан, неужели мне придется убеждать тебя, что мне понравилось? Я чувствовала себя беспомощной, покоренной, и это было так восхитительно. Ты потерял самообладание, твое проклятое непоколебимое самообладание. И я счастлива. Значит, что то, что я сделала, или что-то, что есть во мне свело тебя с ума.
Он никак не ожидал от нее подобного признания.
— Грейс, ты смущаешь меня.
— Я не хотела, но не думаю, что это так уж плохо.
Этан тихо вздохнул, приблизился к ней лишь настолько, чтобы пригладить ее растрепавшиеся! волосы.
— Может быть, трудность в том, что мы думаем, будто хорошо знаем друг друга. Но мы знаем не все. — Он взял ее за руку, уставился на нее задумчиво, чуть нахмурясь. Затем; поцеловал ее пальцы так нежно, что ее ресницы затрепетали от удовольствия. — Я не хотел обидеть тебя, Не хотел причинить тебе боль.
«И обидел, и еще обижу» — с горечью подумал он.
Они вернулись на лужайку, и Этан ни на минуту не выпускал ее руку из своей. Скоро, очень скоро ему придется рассказать ей все. Чтобы она поняла, почему он не может дать ей больше.
15
— Я не знаю, смогу ли и дальше встречаться с ним, потому что он становится таким жутким собственником. Понимаешь? Я не хочу оскорблять его чувства, но что же делать? Надо же жить, правильно?
Джулия Каттер чувствовала себя в кухне Грейс как дома, а потому без спросу схватила с блюда огромное зеленое яблоко и впилась в него зубами. Затем она подтянулась и уселась на высокий рабочий стол, чтобы не мешать Грейс укладывать выстиранное белье.
— Кроме того, — она взмахнула яблоком, подчеркивая свои слова, — я познакомилась в нашем универмаге с потрясающим парнем. Он работает в компьютерном отделе, носит маленькие очки в металлической оправе и так потрясающе улыбается… — Джулия ухмыльнулась, и ее милое личико просияло. — Я попросила у него номер телефона, и он покраснел.
