Книга Барон страданий - Амврелий

— …Ты пострадала? — Хати несерьезно наклонил голову, и сразу же заставил Пан нахмуриться еще сильнее.

— Нет…Хати, может ты не заметил, но пострадал еще и Ивадзару, именно поэтому я почесала об тебя свои кулаки. Поэтому мы не предпринимаем уже какой день даже минимальные действия, мои раны здесь не имеют никакого смысла. Ты навредил члену команды, это единственное на что я смотрю с огромным негативом, поэтому я была готова сейчас даже выбросить тебя из команды.

— …

— Я не договорила ранее, ведь ты меня перебил…У тебя два выхода. Принять наказание, или покинуть команду…к последнему мы уже подготовились, улучшив за последние несколько дней снаряжение.

— …Даже ты захотела меня выбросить? — Хатиман действительно удивленно выгнул брови. До сего дня, Пандора возможно была единственной, кто до последнего топила за удержание Хати в команде. Он был тем, кто мог доставить ее к цели. Но как она говорила раньше…пойдет против Хатимана она только при условии нарушения одних из самых важных правил.

Понимание этого дало понять, насколько же сильно он обидел девушку, что последние несколько минут еле сдерживала свои слезы.

— Хатиман…Сейчас Ивадзару даже не находиться в своем обычном, фальшивом состоянии. Он прямо как в день, когда мы нашли его…мало похож на живое существо.

— …

— Но раз пообещал, то вместо худшего исхода, ты примешь на себя только наказание…Оно не сложное для тебя, но позволит нам меньше зависеть от того, кто ведет себя, как неразумный. А за осуществлением наказания будет следить Рёши, который это все и придумал, — На новичка команды сразу же пал взгляд Хати, — Ты будешь обучать тех, на кого он, или я, укажу. И только тем вещам, которые им, или мне, нужны.

— Значит, шлете к черту мое желание биться в одиночку?

— Ты все понял?

— …Я согласен.

Глава 173

Атмосфера на судне скрежетала своим негативом. После того, как Хатиман с Пандорой разошлись по кораблю, все еще стоящая на одном месте команда, не могла нормально обо всем забыть. Каждому человеку хотелось что-то да обсудить…как минимум все хотели поговорить об последствиях, которые заслужил Хати.

Не все люди, даже после недавнего диалога их Капитана, могли думать об этом с приятными эмоциями.

— Пандора подметила правду. Мнение Хатимана о чем-либо, меняется чересчур быстро, — Заговорил смотрящий на собственную лягушку Кумабити, — Но я практически на сто процентов могу сказать, что дело здесь не в эмпатии. Он просто сумасшедший…Гикс, шизофреники ведь бывают непредсказуемыми?

— …В некоторых случаях, — Исподлобья смотря на некоторых недовольных, к коим причислялся Кумабити, молчащие два брата, Киказару и Мизару, а так же Ваттер. Они четверо источали больше всего недовольства, — Но случай Хатимана уникален по-своему. Он принадлежит к группе здраво рассуждающих. Как он сам и сказал…он избавиться от своих же минусов.

— Тогда ему придется сломать самого себя, чтобы поменяться хоть как-то. Человек, как он, никогда не делает что-то ради людей. В конце концов он и сам кучу раз говорил об этом…Пошли отсюда, Мизару, — Киказару похлопал своего брата по плечу, и с грубым лицом двинулся под палубу. Братья стали первыми, кто окончательно все для себя решили, и ушли.

А по их лицам можно было понять одну, очень неприятную вещь. Братья объявили войну члену собственной команды…

— Пока он хоть что-то не покажет, к нему отношение не поменяется никогда…а братья вовсе не поменяют, даже если все идет в хорошем русле, — Ваттер с сухим взглядом провел братьев, и в конце концов просто свел руки на груди. По нему, однако, было видно, что хоть он и принадлежал к противникам Хатимана, но старался все анализировать в как можно большем спокойствии, — Возвращаемся по итогу к тому, с чего начали. Всеобщей нелюбви к Хати…

— Из-за того, что это повторяется из раза в раз, начинает даже казаться, что это все уже сверх тупо… — Голос следом подал и Либал. К удивлению всех остальных, он не источал особой злости. Вместо нее, наоборот, было спокойствие, — Однако если бы Пандора предприняла что-то против него раньше, ситуация могла стать еще хуже. Он и правда меняется. Достаточно вспомнить, как он вел себя, когда вступил к нам.

Откровенно, никто от него подобных слов услышать не ожидал. Как человек, что раньше одним из первых осуждал любое действие Хати, сейчас он казался чересчур терпеливым.

— Этого его разговора с Пандорой не было бы вовсе. А всех нас он бы просто послал к черту, — Убрав руки в карманы, Либал попросту ударил плечом стоящего рядом Фрейдена, что до сих пор не открывал свой рот, и кивнул ему головой, намекая на то, чтобы он пошел вместе с ним, — Главное не дать братьям уничтожать из-за своей обиды корабль. Хотя бы вы держите свою голову на месте.

Как только группа уменьшилась еще на два человека, взгляды Ваттера и Кумабити скосились к последним оставшимся, кто до сих пор не сказал ничего. К Оскару с Рёши, и к двум командирам Флота.

— …Хатиман сражался против противника. Притом двух, и очень сильных. В одиночку. Не могу осудить или же встать на его сторону, — Рёши заговорил с невыразительным взглядом, но серьезным тоном, — Последствия неприятны, но я и сам понятия не имею, как вышло бы, если бы я сражался против них двоих. Считаю вы все, кто поддерживает его, или же против него, просто дураки.

— …Хм, — Ваттер тихо выдохнул через нос, поняв нейтралитет Рёши, и сразу же после этого уставился на оставшихся трех людей…Впрочем, слушать их ему не пришлось. Уже заранее зная их позицию, он просто задумался, и пошел прочь. Вслед за ним же, так же понимая всю ситуацию, ушел и Кумабити, пожелав больше поухаживать за лягушками, чем продолжать разговор.

В конце концов…можно было заметить три группы.

Те, кто были против Хатимана. Те, кто действительно ожидали от него изменений, или же вовсе продолжали даже после случившегося стоять на его стороне. Ну и те, кто до сих пор занимал нейтралитет.

А единственные, кто в конце концов не разошелся, были все те самые последние оставшиеся в кругу люди, среди которых тут же встала тишина: Оскар с напряжением прикусывал губы, Рогуар в точь повторяла ему, Гикс просто недовольно стоял на месте, ну а Рёши просто…прикурил.

Фу-у-ух*

Выдохнув в небо сигаретный дым, Рёши молча