Йену показалось, что жена одурманена ароматом роз.
— Но ведь когда я хотел пойти навстречу твоим желаниям, результаты были плачевными.
— Я знаю, на тебя подействовали мои нерешительность и смущение. Теперь с этим покончено. Я надеюсь, ты еще хочешь… сделать наш брак настоящим.
Она еще спрашивает? Если бы Лора сейчас попросила его сердце, он бы ни секунды не колебался. Однако с чего вдруг такая перемена? Он должен немедленно уйти, подумать, заглянуть себе в душу, которая предупреждала его, что ничего хорошего из этого не выйдет. Он не заслуживает простого человеческого счастья.
— Господи, я не могу устоять, ты же знаешь, — вздохнул Йен.
— Именно на это я и надеюсь, — с робкой улыбкой ответила Лора.
Он взял прядь ее блестящих волос, приложил к щеке, ожидая, что жена сейчас растворится, ибо все казалось ему плодом фантазии. Но она не растворилась, даже поцеловала каждый палец его руки, державший прядь.
Йеном овладела животная страсть. Ему захотелось повалить жену прямо на лепестки роз и взять силой, не думая о последствиях. Но тогда все произойдет слишком быстро, а он должен взять как можно больше от сегодняшней ночи.
Лора обняла его за шею, прижалась к его груди. Он чувствовал ее нетерпение, видел в глазах радость и легкое беспокойство, наверное, ей трудно отбросить все страхи. Поэтому Йен не спешил, давая жене время одуматься.
— Ты очень красивая, Лариса, не знаю, смогу ли я вынести, если ты снова изменишь решение.
— Не изменю. Ни сегодня, ни завтра. Никогда. Единственным украшением на ней было ожерелье, подаренное Мирой. Восхитительная. Неотразимая. Йен поцеловал ямочку за ухом, провел языком по нежной шее, пока не коснулся золота цепочки, и у Лоры вырвался стон, голова откинулась назад, стройное тело изогнулось. Она была такой доверчивой, хотя он не заслуживает никакого доверия.
Не давая этой мысли испортить ему удовольствие, Йен сказал:
— Я хочу видеть тебя всю.
Сари было таким прозрачным, что даже через несколько слоев ткани проглядывали темные кружочки сосков и впадинка пупка. Йен распустил складки, а Лора устроила из раздевания игру, медленно поворачиваясь и с манящей улыбкой глядя ему в глаза. Наконец сари легким облачком упало на розовые лепестки.
— Ты еще более прекрасна, чем мне представлялось.
— Моя фигура всегда смущала меня, — ответила Лора, несколько робея от своей наготы. — Слишком много всего.
— То что нужно, ни одной прямой линии, — засмеялся Йен. Сначала он хотел лишь посмотреть на нее, но сейчас возникло желание потрогать. — Твоя кожа словно полированное дерево, гладкая, живая, а талию я могу обхватить пальцами. У тебя потрясающе округлые бедра.
— Теперь моя очередь, — сияя от удовольствия, сказала Лора.
Расстегнув все пуговицы, она сняла с мужа рубашку, ласково погладила по груди, и Йен подумал, что ему трудно будет долго заниматься любовью, когда дерзкая жена одними прикосновениями уже вытянула из него всю душу.
— Ты и сам великолепен!
Лора начала осторожно покусывать его тело, и он совершенно утратил над собой контроль.
Йен стянул сапоги, хотел снять остальное, но она, смеясь, потянула его за руку, и он упал рядом с ней на пол.
Сквозь чистый аромат роз пробивался сладострастный запах женщины. Йен взял в руки ее роскошные груди, уткнулся в них лицом, потом стал нежно водить ими по щекам, чувствуя их упругую гладкость. Тихий стон жены напомнил ему, что он с утра не брился.
— Извини.
Его губы сомкнулись вокруг темного соска. Лора вздрогнула, изогнулась, вцепившись пальцами ему в ягодицы.
Мысленно обругав себя за то, что не успел полностью раздеться, Йен перевернулся на бок и начал расстегивать брюки. Неумелые пальцы Лоры, желавшие помочь, только осложняли дело, а когда она дотронулась до его отвердевшей плоти, белый свет померк для него.
Одним движением Йен стянул узкие брюки, подняв легкую бурю из розовых лепестков, и уложил жену на спину. Ее золотистые глаза были дикими, она извивалась под ним, требуя удовлетворения.
— Не так быстро, дорогая, — прошептал он. Лора в нетерпении подняла одну ногу, он изловчился, поцеловал ее в бедро, затем погладил живот и двинулся к треугольнику мягких вьющихся волос. Из горла у нее вырвался какой-то дикий крик, она стала тереться о его ладонь, и Йен вдруг ощутил новый запах — острый запах женщины, сгоравшей от желания.
— Пожалуйста, сейчас… — просила она. — Ради Бога… Йен" наконец внял мольбам, и она легко впустила его в себя. Он входил медленно, но упорно. Лора что-то прошептала от неудовольствия, когда он вышел из нее, затем громко вскрикнула от нового удара. Страсть сотрясла ее тело, а он входил в нее снова и снова, пока не наступил желанный для обоих конец.
Йен лег рядом с женой, думая, что уже никогда не сдвинется с места.
— Я несказанно рад, что ты не изменила своего решения, — прошептал он.
— Я тоже рада, душенька. Я люблю тебя. Йен. Благодарю Господа, что ты вошел в мою жизнь.
В другом состоянии он никогда бы этого не сказал, но сейчас, когда душа была открыта, Йен уже не отдавал себе отчета.
— Боже, как бы я хотел, чтобы ты этого не говорила.
Глава 28
Не веря своим ушам, Лора вопросительно посмотрела на помрачневшего мужа:
— Йен?
— Не обращай внимания, Лариса. — Он с улыбкой поцеловал ее, а на его лице была такая нежность, что она почти поверила ему.
— Боюсь, ночью мы замерзнем на полу, даже с подстилкой из роз, — весело заметил Йен, взглянув в сторону кровати. — Уж не знаю, хватит ли у меня сил идти так далеко.
Тем не менее он подхватил жену на руки, и та, стараясь забыть неприятные слова, дотронулась до шрама на бицепсе.
— Это от пули, которую ты хранишь в качестве сувенира?
— Да. Я был еще неоперившимся младшим офицером, поэтому не знал, когда нужно увернуться. — Йен положил ее на кровать и начал заботливо снимать с нее прилипшие лепестки. — Однажды Клеопатра пригласила Марка Антония в покои с толстым ковром из розовых лепестков. Интересно, они тоже потом снимали их со всяких мест?
— Довольно забавная игра, — ответила Лора, улыбаясь от удовольствия. — Ты лежал на мне, поэтому к тебе прилипло меньше, хотя твои колени совсем розовые.
— Плата за удовольствие. — Йен накрыл ее одеялом и лег рядом. — Боюсь спрашивать, но все же, что заставило тебя изменить свое решение?
Положив голову ему на плечо и обняв его за талию, Лора рассказала о своих беседах с Камалой.
— Магарани права, мы перед ней в неоплатном долгу. Теперь жизнь у нас будет намного легче и гораздо приятнее, — сонно произнес Йен.
