Ознакомительная версия. Доступно 12 страниц из 60
– Извини, Давид. Я не хотела тебе навредить.
– Да неужели? – взорвался криком Давид.
Меня затрясло, я обхватила себя руками за плечи.
– Вернее, хотела. И мелко пакостила. В начале. А потом мне стало неловко. И я… Ты мне очень понравился. Я же… Я же удалила эти письма. Потому что поняла, что не смогу тебе навредить. Жаль только, что Аня оказалась в это же время рядом…
– Да-а-а, долго же ты соображала, Ксения. Вроде бы неглупая девочка. Или просто ты меня посчитала тупым? Да? Признавайся до конца, чего уж там? Каким ты видишь меня?
Давид запустил руку в волосы и спросил с надломом в голосе:
– Каким ты видишь меня? Тупым спортсменом, годным только на то, чтобы старые кубки протирать, да? Я всё видел. И письма, поставленные на отложенную отправку, и твои попытки выслужиться…
– Давид… Я не старалась выслуживаться. Извини. У тебя есть все причины ненавидеть меня.
Я вытерла слёзы и развернулась, собираясь уйти.
– Нет, не ненавидеть.
За спиной раздались шаги. Давид обхватил меня за плечи и развернул к себе. Сильные руки подхватили меня под коленями. Давид перекинул меня через плечо и прошёл через весь холл по коридору к одной из комнат, пинком ноги раскрыв дверь. Это была гостиная, уже частично меблированная. Давид посадил меня на стол и дёрнул к себе за колени, разводя ноги в стороны. Вклинился торсом между моих коленей и обвёл меня горящим взглядом.
– Не ненавидеть, Ксения, а наказывать.
Глава 51. Ксения
Давид опёрся руками и выдохнул мне в губы, опаляя их своим дыханием.
– Ты здорово потрепала мне нервы. Вред был не только моральный. Машину пришлось отдавать в автомастерскую.
– Я заплачу, Давид… Прости.
– Мне не нужны твои деньги.
Давид оттянул верх моего платья, обнажив грудь, и сжал сосок между большим и указательным пальцами, а второй рукой нырнул под платье, коснувшись ткани трусиков.
– Хочу моральную компенсацию. Раздевайся.
Я удивлённо моргнула, смахивая слёзы. Давид нахмурился.
– Не реви. Ты меня не разжалобишь. Раздевайся. Или я помогу тебе сам. Но сделаю это очень неаккуратно. А тебе, как я понял, надо ещё возвращаться. Не на своей машине.
Я всё ещё медлила, когда Давид прижался к моей шее и принялся клеймить нежную кожу собственническим поцелуем, покусывая и приговаривая:
– Хочу не просто компенсацию… Хочу очень горячую компенсацию. Хочу наказать тебя так, как говорил об этом в Самаре.
От его слов сердце забилось сильнее, и полыхнули щёки. Внизу живота тугим комком начало пульсировать предвкушение.
– Да-а-а-а, – довольно протянул Давид, – ты начала тяжело дышать, и могу поспорить, что твоя киска уже влажная для меня. Так что не тяни время, раздевайся. Чем быстрее ты это сделаешь, тем быстрее освободишься.
Давид потянул меня за руку, спустив со стола, и дёрнул вниз молнию платья. Лёгкая ткань скользнула к ногам, обнажая ноги в кружевных чулках. Мужчина в два счёта справился с застёжкой бюстгальтера, откидывая его прочь. Он с довольным видом сжал в ладонях мою грудь, захватив соски между большим и указательным пальцами. Всего одно движение, и соски набухли, превратившись в острые вершины, чувствительные, пульсирующие от предвкушения. Давид нагнулся, обхватив губами тугую бусину, и принялся посасывать соски по очереди, изредка покусывая. Я выдохнула сквозь стиснутые зубы, пытаясь сдержать стон.
Давид отвлёкся от груди с недовольным видом.
– Ксения, не корчи из себя великомученицу. Тебе нравится заниматься со мной сексом, так что не надо стоять с опущенными руками и сдерживать стоны. Мне это не нравится. Хочу тебя… горячую, развратную девчонку, готовую потрахаться в лифте или в раздевалке… Или текущую на сеансе в кинотеатре.
Наверное, жутко неправильно расплываться горячим воском после таких речей. Но тело послушно млеет. Оно наполнено предвкушением до самой макушки. И слова Давида только распаляют моё воображение. Сердце бешено колотится, когда горячие пальцы Давида нещадно мнут попку. Чертовски сложно удержаться от стонов, хоть я ещё и пытаюсь это сделать. Но не получается ни капли.
– Снимай трусики, – командует Давид, – сейчас они тебе ни к чему.
Чувствую себя немного унизительно, беспрекословно действуя по его указке. Но я своим враньём заслужила именно такое отношение. Поэтому послушно исполняю его приказ, чувствуя, как болезненно колет в груди разочарование. И понимание, что вот это – последнее, что я получу. Больше не будет ничего. А могло бы быть…
– Чулки с туфлями оставь. Мне нравится.
Давид шагает ко мне, заставляя меня упереться попкой в стол.
– Раздень меня.
Я исподтишка бросаю на него взгляд. Зелёные глаза горят огнём нетерпения, губы упрямо поджаты. Я расстёгиваю пуговицы на его рубашке, чувствуя горячее дыхание на своём лице, и взгляд, скользящий по моей коже. Нетерпеливый, оставляющий жаркий след за собой. От рубашки я избавила Давида очень быстро, отбросив её в сторону. И невольно вздохнула, залюбовавшись его мускулистой грудью и шикарным прессом.
– Не стесняйся, – насмешливо протянул Давид, – можешь целовать, лизать и кусать в своё удовольствие. Пока есть доступ.
Мои пальцы неподвижно замирают на пряжке ремня.
– Опять тормозишь? – хмурится Давид и запускает пальцы в мои волосы, прижимается лбом к моему, легонько касается моих губ своими. И услышав невольный вздох, немного отстраняется.
– Ответь. Только честно. Я тебе нравлюсь?
Я вскидываю на него изумлённый взгляд. Неужели незаметно, как сильно он мне нравится? Но Давид пытливо вглядывается в моё лицо. И я понимаю, что его доверие ко мне пошатнулось даже в этом вопросе. Мне становится жутко досадно. Я умудрилась испортить абсолютно всё… В глазах начинают закипать непрошеные слёзы. Я опускаю лицо, рассматривая лишь собственные дрожащие пальцы, лежащие на пряжке его ремня.
Давид накрывает мои пальцы своими, сжимая их, и начинает сам расстёгивать ремень. Он ведёт вниз застёжку-молнию и перехватывает мои руки, заводя их себе за спину. Потом подхватывает меня под попку, усаживая на стол, и вклинивается торсом между разведённых ножек. Горячие пальцы Давида переместились на мои колени. Губы застывают в воздухе буквально в сантиметре от моих.
– Давай, Ксения, порадуй меня честным ответом и заслужишь поощрительный поцелуй.
– Нравишься, – выдыхаю я.
– Что-то не верится. В глаза смотри, Ксения.
Мне приходится посмотреть ему в глаза и выдохнуть то же самое признание, чувствуя, как оно наполняет меня изнутри щемящим ощущением. Сердце колотится, как сумасшедшее.
– Вот теперь немного верю, – улыбается Давид и прижимается губами.
Ознакомительная версия. Доступно 12 страниц из 60
