В одно мгновение старуха поднялась и, с великой резвостью перепрыгнув через бездну, приземлилась на верхушку рычага и повисла на нем, словно пиявка, в своем раздувающемся красном балахоне. Возможно, она добралась бы до крюка и даже сумела бы его отвернуть. Вполне возможно, что это возымело бы спасительное действие, но мы никогда и ничего об этом не узнаем, потому что пока сорвавшаяся машина мчалась к Зеленому Рыцарю, острый нож Креспена перерезал канат, рычаг взметнулся вверх и выстрелил старухой в небо с мгновенной силой, равной той, которую в тот день произвели восемьсот тяжеловозов. Яростная отдача подбросила Креспена высоко в воздух, переломила платформу и смела с осей огромные колеса. Они пролетели через весь пейзаж, побережье, пролив и Британию, наконец через Ирландское море и упали к югу от Уиклоу.[65]
Креспен бездыханно грохнулся на землю у ног боевого коня Зеленого Рыцаря. Как только его зрение прояснилось, он вгляделся в небо и увидел там крошечное красное пятнышко, которое становилось все меньше и меньше, ибо Евдоксия удалялась в бесконечность. Наконец она исчезла, а над Креспеном встал Зеленый Рыцарь с озадаченным выражением на лице.
— Все ли прошло, как запланировано? — спросил он.
11
На следующее утро уличные выкрики Дэниела звенели дикой радостью, грозящей разрывом сердца, как только он вспоминал о вчерашнем появлении мисс Хаммер в ванной комнате:
Не желаете ли живого гуся!
Прекрасные гранаты!
Клецки! Хо!
Гвалт достиг ушей Грэма Норриса в приемной мгновением раньше, чем туда ворвался небольшой рыжеволосый преподаватель. Норрису как раз хватило времени, чтобы его лицо приняло самое раздраженное и неприступное выражение.
— Вы отлично сегодня выглядите, Грэм.
— Я закрываюсь на утренний чай.
— В десять минут десятого?
— У меня скользящий график.
— В таком случае я просто оставлю бумаги на стойке. Пять заявлений на курс средневековой литературы. Сестра Имприматур принесет сегодня шестое.
— До десяти часов утра, — предупредил Норрис, подобрался поближе и принялся перелистывать зеленые листки, которые Дэниел оставил в ящике на стойке. — Хаммер, Сук, Фетц, Рильке и Синдж. Ну, для начала, тут неправильно.
— Где?
— Синдж поставил своим работодателем «Бога».
— Ну и что?
— Должна быть подпись работодателя.
— Может быть, просто зачеркнуть?
— Правила есть правила.
— Я займусь этим и принесу обратно. Нет проблем?
— Может, и нет, — Норриса заметно впечатлило то, что Дэниелу удалось набрать нужное число студентов. — Но не позднее вторника, в это же время. — Таким услужливым, Норрис еще никогда не был.
— Да, кстати, Норрис.
— Что?
— Я влюблен.
Дэниел пересек кампус в сторону корпуса факультета коммуникации и проскакал по ступенькам в подвал. Первое, что он увидел, распахнув дверь своего кабинета, был ректор, который, задрав ноги на стол, сидел в его кресле и листал свежий номер журнала «Оружие и боеприпасы». Неизбывное высокомерие на лице — стопроцентный Манганиз.
— Очень рад вас видеть! — весело проговорил Дэниел. Он скинул рюкзак, шарф и кожаную куртку и сел напротив письменного стола. — Не переживаете?
— А что? — ректор продолжал читать.
— Я набрал шесть студентов. Даже Норрис с этим согласился.
Ректор проигнорировал услышанное.
— Я пришел узнать, не изменилось ли твое мнение и не согласишься ли ты преподавать курс «Связи с общественностью», — сказал Манганиз, не поднимая глаз от журнала.
Дэниел разыграл шоу пародийной неуверенности, прошелся туда-сюда, собрался было ответить, но тут же прервался для консультации с потолком, видом из окна и дважды с телефонным справочником. Мизансцена продолжалась до тех пор, пока лицо ректора не стало таким угрюмым, что Дэниел счел разумным ее прервать.
— Я преподаю староанглийскую литературу ныне и во веки веков. Аминь. Но за предложение благодарю.
— Ты не будешь преподавать староанглийскую литературу, — доктор Манганиз взглянул на часы, — запись заканчивается через полчаса. У тебя не хватает одного студента. По этой причине я вынужден рекомендовать членам Ученого совета закрыть твой курс. — Только теперь он отодвинул журнал и посмотрел на Дэниела. — Уверен, что они согласятся. — Он отвратительно ухмыльнулся. — Обычно соглашаются.
Дэниел в ответ улыбнулся:
— Прекрасное заключение, доктор. Отличная логика. Только вот предпосылка, к сожалению, неверна.
— Это еще почему?
— А потому, что у меня есть шестой студент. — Теперь наступил черед Дэниела демонстративно смотреть на часы. После расправы с пятидесятниками в них попала вода и они начали ржаветь. — Пятнадцать минут назад я представил ее заявление.
— А она представит свой отказ от занятий… прямо сейчас.
— Кого вы имеете в виду? — резко спросил Дэниел.
— Мисс Хаммер, конечно. Ну же, Дэниел! Неужто ты думаешь, что я позволю своей личной секретарше обгадить мои планы касательно курса по связям с общественностью? Как по-твоему?
— Какая подлость! — Дэниел в бешенстве вскочил на ноги. — Вы вынуждаете студентку бросить курс, к которому лежит ее сердце? Ну, хватит с меня!
— Нет, еще не хватит, О'Холиген. Сядь и выслушай. Это я велел ей подать заявление.
Дэниел был потрясен. Он так и сказал.
— Так почему же в таком случае вы хотите, чтобы она от него отказалась?
— Бог мой, — вздохнул Манганиз. — Не понимаю, как это интеллектуалы, такие, казалось бы, умные люди, могут быть такими тупицами, как только речь заходит об элементарной стратегии. Грех, однако, жаловаться — именно это и позволяет ими управлять. Слушай меня внимательно. Я не мог рисковать тем, что ты найдешь шестого студента. Все шло слишком хорошо, я должен был положить этому конец. Так или нет?
Дэниел молча кивнул.
— Вот я и нашел тебе шестого студента, на отказ которого в последнюю минуту мог рассчитывать. Искать другого слишком поздно. Теперь понимаешь?
— Но мисс Хаммер… вчера вечером она казалась мне такой… такой, — Дэниел беспомощно запнулся.
— Я знаю. Она мне об этом рассказала, — ректор издал безжизненный смешок.
Дэниел молчал целую минуту. Он парил в безвоздушном пространстве. Мимо, медленно вращаясь, беззвучно пролетали разные предметы: ванна, бокалы для вина, теплое полотенце, ломтики фруктового торта, ингалятор; потом на мгновение — образ сладостной Девы, который послал ему воздушный поцелуй и исчез.
