— Да, царь, — ответил посланник.
— Я отвергаю подобный мир.
— Посланники Апофиса, вы впервые обращаетесь к египтянину с уважением, — ответил Яхмос. — Вы впервые говорите с ним не как с рабом, потому что это уже невозможно. Вы знаете, почему так происходит? Потому что вы разбиты. Вы, мои добрые люди, ведете себя как дикие звери, когда побеждаете, и становитесь ягнятами, когда вас бьют. Вы спрашиваете, почему я настаиваю на войне. Вот мой ответ: я объявил вам войну не ради освобождения Фив, а потому что дал обязательство Богу и своему народу избавить весь Египет от несправедливости и гнета, вернуть ему свободу и славу. Если тот, кто вас прислал ко мне, действительно желает мира, пусть он оставит Египет его народу, а сам вернется в северные пустыни.
— Ради этого мы начали войну и закончим ее, когда добьемся своей цели.
— Раз ты не желаешь мира, жестокая война продолжится между нами до тех пор, пока Бог не завершит ее по своему разумению.
Посланники снова поклонились царю и тяжелыми шагами покинули дворец.
22
Яхмос пробыл в Панополисе два дня. Затем он отправил авангард к границам государства Апофиса. Вооруженные отряды двинулись к северу и, столкнувшись с небольшими силами врага, рассеяли их и освободили путь для армии, стоявшей лагерем в Панополисе. Яхмос ехал во главе армии, какой у Египта никогда не было ни по количеству, ни по оружию, ни по снабжению. Победоносный флот Яхмоса Эбаны поднял паруса. Пока армия совершала переход, разведчики сообщили Яхмосу, что крупное войско пастухов разбило лагерь к югу от Афродитополиса. Царя не беспокоила численность армии противника. Однако он спросил гофмейстера Гура:
— Как ты считаешь, у Апофиса найдутся колесницы, которые он сможет выставить против нас?
Гур ответил:
— Нет сомнений, мой повелитель, что Апофис потерял большую часть колесничих. Если бы у него было достаточное для предстоящей битвы число колесниц, он бы не настаивал на прекращении войны и заключении мира. Как бы то ни было, пастухи потеряли нечто более ценное, чем колесничие: они лишились уверенности и надежды.
Армия шла вперед и приблизилась к лагерю врага. На горизонте замаячили предвестники войны. По приказу царя батальон колесниц готовился ринуться в гущу битвы. Яхмос громко обратился к своим командирам:
— Мы будем сражаться на земле, по которой нам сто лет запрещали ходить. Нанесем мощный удар, который положит конец страданиям миллионов наших порабощенных братьев. Вступим в бой с решимостью вершить подвиги, ибо Бог даровал нам множество солдат, надежду и оставил врага на гибель и отчаяние. Я, следуя примеру Секененры и Камоса, возглавлю битву.
Царь отдал авангарду приказ перейти в наступление. Солдаты бросились вперед, словно хищные орлы. Он заметил, что навстречу его воинам двинулись около двухсот колесниц, пытаясь окружить их. Горя желанием уничтожить колесницы врага, царь велел атаковать головную колонну колесниц. Его воины бросились на врага со всех сторон. Гиксосы поняли, что их колесницы не устоят перед превосходящими силами египтян. Апофис двинул в поддержку ограниченного числа колесниц отряд лучников и копейщиков. Битва разгоралась, однако удача была не на стороне пастухов, их колесницы были уничтожены.
Ночью воины отдыхали, и Яхмос не знал, бросит ли отчаявшийся Апофис пехоту в бой или отойдет во главе армии, как он поступил в Иеранкополисе, предпочитая не возобновлять сражение. Все прояснилось утром, когда царь увидел, что отряды пастухов с луками и копьями в руках занимают исходные позиции. Гур тоже наблюдал за этим и сказал:
— Мой повелитель, теперь счастье им изменило. Пехота Апофиса подвергнется атаке наших колесниц. Десять лет назад наш повелитель Секененра оказался точно в таком же положении к югу от Коптоса.
Царь обрадовался и готовился бросить в бой батальон колесниц. Их должны были поддержать отборные силы копейщиков и других подразделений. При поддержке лучников колесницы ринулись на позиции пастухов и прорвали их во многих местах. Копейщики прикрывали колесницы с тыла, преследовали бежавших врагов, истребляли и пленяли их. Пастухи сражались с обычной храбростью, но падали, точно сухие листья под натиском бурных осенних ветров. Египтяне завладевали полем боя. Яхмос опасался, как бы Апофис не ускользнул, и поэтому вел атаку на Афродитополис одновременно с флотом. Однако внутри города царь не обнаружил присутствия пастухов и не встретил заклятого врага. Разведчики донесли, что Апофис покинул город с частью своего войска после кошмарного для него предыдущего дня. Апофис оставил часть сил, чтобы задержать продвижение египтян.
— Отныне сопротивление бесполезно, — сказал Гур царю. — Возможно, Апофис спешит отступить к Аварису, чтобы укрыться за его неприступными стенами.
Египтяне во главе с царем не могли не испытывать огромной радости, войдя в город, который двести лет был недосягаем для них. Яхмос решил отвлечься от дум, осмотреть город и встретиться с его жителями.
23
Армия шла дальше, не встречая сопротивления и не обнаруживая присутствия врага. Жители деревень и городов радостно приветствовали ее и не могли поверить, что спустя двести лет боги перестали гневаться на них, и тот, кто освобождает египетские города и вынуждает врага к отступлению, — царь, вышедший из их среды, чтобы возродить славные дела фараонов. Яхмос видел, что пастухи бегут из городов, оставляя свои дворцы, владения, забирая с собой из вещей и драгоценностей все, что могли унести. Везде он слышал, что Апофис стремительно бежит к северу со своей армией и жителями. Яхмос за один месяц освободил Хабсил, Ликополис и Кусай. Последним освобожденным городом стал Гермополис. Вступление войск в этот город имело большое значение для царя и его воинов, ибо в Гермополисе родилась святая мать Тетишери. Она появилась на свет в старинном доме до захвата города пастухами. Яхмос отметил освобождение этого города, его окружение, командиры армии и флота, все воины приняли участие в великом празднике. Царь написал Тетишери письмо и поздравил с освобождением родного дома бабушки, заверил ее в своей любви и любви всех воинов. Царь, командиры, главные офицеры подписали это письмо.
Армия двинулась дальше победоносным маршем. Она вошла в Титнави, Синополис, Эбену и наконец в Арсиное. Воины шли среди пирамид по дороге, ведшей к славному Мемфису, не обращая внимания на трудности долгого пути. По пути Яхмос разбивал кандалы, в которые были закованы его несчастные соотечественники, и своей великой душой вдохновлял их на новую жизнь. Однажды Гур сказал ему:
— Твое полководческое величие, мой повелитель, можно сравнить лишь с твоим политическим и административным искусством. Ты изменил черты городов, отменил старое и создал новое. Ты положил начало действиям, которым необходимо следовать, и обычаям, которые необходимо соблюдать. Ты назначил губернаторов, преисполненных патриотизма. Жизнь снова возродилась в долине, люди впервые со времен далекого прошлого увидели египетских губернаторов и судей. Опущенные головы поднялись, человек больше не страдает и не подвергается унижениям из-за смуглого цвета кожи. Наоборот, этот цвет стал источником силы и гордости. Внук Секененры, да покровительствует тебе бог Амон!
