Можно понять скепсис майринковского Цвака. Ему не хочется простых объяснений. И относительно знаний императора Рудольфа он, безусловно, прав. Но ведь, согласно легенде, о призраках всему свету разболтал дворцовый слуга, подглядывавший через окно за экспериментом и до смерти перепугавшийся, когда на стене комнаты появились призраки.
А вот объяснение, которое упоминается в романе, вполне приемлемо. И даже имеет дополнительное подтверждение. Косвенное, разумеется. Именно в это время Иоганн Кеплер активно занимался выведением законов построения оптических отражений. Теми же вопросами интересовался и МАГАРАЛ. Известно также, что МАГАРАЛ занимался разработкой различных приборов, в частности, астрономических. Не исключено, что приведенный выше случай представлял собой демонстрацию созданного Кеплером и МАГАРАЛом проекционного прибора, позволявшего демонстрировать на экране световые отображения. Вряд ли просвещенный и весьма сведущий в естественных науках монарх интересовался призраками, некромантией и вызыванием покойников. Иное дело — механическая новинка. Можно вспомнить, с какой пышностью обставлена была демонстрация при императорском дворе астрономических приборов, разработанных Тихо Браге, — например, армиллярной сферы (о чем датский ученый сам написал в воспоминаниях).
Так что объяснение явления призраков демонстрацией физических опытов и оптического прибора, созданного МАГАРАЛом (возможно, в сотрудничестве с Иоганном Кеплером), вполне правдоподобно. Ну а рассказ перепуганного слуги и стал источником последующей легенды о некромантии, вызывании призраков и прочем потустороннем вздоре.
И МАГАРАЛ вовсе не стремился устроить представление на манер иллюзиониста, чтобы сыграть на легковерии монарха. Разумеется, нет. Подобное предположение оскорбительно не только для одного из крупнейших еврейских мыслителей и ученых, но и для его царственного собеседника. Рудольф II получил блестящее образование, прекрасно разбирался во многих науках, на равных беседовал со знаменитыми учеными своего времени, жившими при императорском дворце или гостившими в Праге. Да и появился рабби Иегуда Лёв при императорском дворе предыдущего императора Максимилиана II (в бытность Рудольфа принцем-наследником) не как маг-чудотворец, а как ученый-математик.
Так что в истории с призраком скорее всего действительно имела место демонстрация технической новинки, поясняющей законы оптических отражений, которую устроил МАГАРАЛ (или устроили МАГАРАЛ и Кеплер) для любознательного императора.
В другой легенде рассказывается, как рабби Иегуда Лёв бен Бецалель изгнал ангела смерти, которого по неосторожности призвали некие женщины. В одной из версий говорится, что ангел смерти был призван этими женщинами, потому что они сохранили таллиты своих умерших детей. В результате множество детей еврейского квартала стали умирать один за другим.
Разумеется, рабби Иегуда Лёв узнал об этом, сумев разговорить одного из умерших детей. После этого он приказал сжечь таллит мальчика, умершего первым. Скорее всего источником этого предания стала реальная история борьбы главы еврейской общины с эпидемией смертельной болезни, поражавшей в первую очередь детей. В ту эпоху эпидемии тяжелейших болезней опустошающими вихрями проносились по Европе. И евреев зачастую обвиняли в том, что именно они насылали болезни на христиан. Причем основным аргументом было то, что евреи болели реже и боролись с заразой успешнее. На этом фоне приведенное объяснение представляется опять-таки вполне правдоподобным.
Так в принципе можно объяснить все легенды о чудесах, совершенных «возвышенном рабби». Кроме одного. Самого захватывающего и самого известного — чуда сотворения живого существа.
4. Так был ли Голем?
Еще раз обратим внимание на то, что подавляющее количество серьезных свидетельств о жизни и деятельности рабби Иегуды Лёва бен Бецалеля рисуют образ вполне традиционного ученого, исследователя и мыслителя. Вся его жизнь описывается вполне реалистично — даже занятия алхимией не дают рассказчикам повод описать различные чудеса в духе времени: бессмертие, превращение свинца в золото и тому подобное. Легенды, имеющие, в сущности, фольклорную основу, и те могут быть объяснены рационально. Исключение — единственный эпизод: создание Голема. Может ли быть, что в основе этой причудливой и явно сказочной легенды лежит некое реальное событие?
Давайте для начала поинтересуемся: как тогдашняя наука (подчеркиваю — не магия, а именно наука) относилась к возможности создания искусственного существа? Оказывается, это считалось вполне научной проблемой, заслуживающей серьезного обсуждения и исследования. Многие алхимические трактаты средневековья подробнейшим образом излагают технику создания искусственного существа — гомункулуса. Решению этой проблемы уделяли внимание разные ученые разных эпох: и полулегендарный доктор Фауст, и энциклопедист Альберт Великий.
О последнем существует свидетельство его ученика, крупнейшего католического философа святого Фомы Аквинского. Св. Фома рассказывает, что однажды он навестил своего учителя в его отсутствие; дверь ему открыла незнакомая женщина, двигавшаяся странными замедленными рывками и говорившая столь же замедленно, с паузами между фразами. Будущий философ испытал чувство сильного страха в обществе этой служанки Альберта. Ужас оказался столь велик, что Фома Аквинский набросился на нее и несколько раз ударил посохом. Служанка упала, и из нее вдруг высыпались какие-то механические детали. Выяснилось, что женщина была искусственным существом, андроидом, над созданием которого Альберт Великий трудился долгое время. Страх его ученика уничтожил эту работу.
Описание гомункулуса в алхимических трактатах имеет ряд черт, роднящих его с Големом еврейских преданий. Во-первых, быстрый рост и быстрое физическое развитие. Во-вторых — немота. Чтобы оживить Голема, необходимо было — после всех таинственных манипуляций — начертать на его лбу слово «эмэт» (истина). А чтобы умертвить его — точнее, обратить в прах, из которого он был создан, — следовало в слове «эмэт», начертанном при сотворении, стереть первую букву. Тогда на лбу существа останется слово «мэт» — смерть, после чего Голем рассыплется в сухую красную глину. Поэтому следовало быть очень внимательным: Голем быстро рос, мог настать день, когда создатель не дотянулся бы до его лба. И Голем, почувствовав собственную силу, мог выйти из подчинения, а это уже опасно.
Вот тут проявляется третье сходство между Големом и гомункулусом. И тот, и другой способны взбунтоваться против своего создателя. Голем может предаться бессмысленному и безумному разрушению. Гомункулус, достигнув определенного роста и возраста (этот возраст оценивался в тридцать лет), непременно сойдет с ума, станет неуправляемым и тоже начнет сеять вокруг себя разрушение и смерть.
Если считать, что образ МАГАРАЛа — образ типичного ученого той эпохи, то для Иегуды Лёва бен Бецалеля как для ученого XVI–XVII веков в творении Голема-Гомункулуса не было ничего сверхъестественного. Это было бы, можно сказать, вершиной его научной деятельности.
Но скорее всего никаких Големов рабби не создавал. Как я уже говорил, эта легенда имеет относительно позднее происхождение. Но если говорить о рациональном объяснении ее, то да, оно существует. И я сам слышал его в Праге, из уст экскурсовода. Рабби Иегуда Лёв бен Бецалель, возвращаясь из Познани в Прагу, привез с собою слугу — слабоумного парня по имени Йосль. Как это часто бывает, недостаток ума компенсировался огромной физической силой. Был Йосль к тому же то ли немым, то ли, по причине сильной застенчивости, неразговорчивым. Вот этого слугу в шутку прозвали Големом «возвышенного рабби». Случались у этого лже-Голема приступы буйства, во время одного из которых он погиб. А несколько поколений спустя подробности были забыты. Осталось только смутное воспоминание о некоем Големе. Только никто уже не воспринимал это имя как шуточное прозвище.
