Ознакомительная версия. Доступно 13 страниц из 61
Тем не менее я надеюсь на будущее развитие Европы. Я также верю и в ее духовное развитие. Несомненно, должно произойти нечто вроде реанимации демократии, но я также верю в то, что это будет сопровождаться возрождением веры.
Прекрасно известно, что прошлое столетие было в значительной степени атеистическим. Ученые верили, что смогут объяснить все: и физическое, и метафизическое. Недавно один голландский писатель по фамилии Хейзинга выпустил очень хорошую книгу, в которой говорит, что под влиянием великих открытий людям внушили, будто наука может объяснить все, и люди поверили ученым. Затем посыпались новые научные открытия; обнаружилось, что мельчайшая молекула или электрон сама по себе представляет целую вселенную. Эйнштейн представил теорию относительности. Люди вдруг увидели, что мы еще больше, чем когда-либо, отдалились от истины. И Планк, немецкий физик, и Хейзинга считают, что мы должны вернуться к вере. Планк, как хорошо известно, друг Эйнштейна. Сегодня лишь немногие ученые убеждены в том, что человеку удалось раскрыть все главные тайны вселенной. Следовательно, не остается ничего, кроме как вернуться к вере.
Обычным людям это развитие принесло совершенно другие результаты. Сначала их уверили в том, что все можно объяснить, а потом заявили, что объяснять больше нечего, и теперь они уже не верят ни во что. Итак, из-за того, что они не знают, во что верить, и все же хотят верить, они не верят в христианство и выбирают веру в бога, которого можно увидеть. А в Германии этот бог – Гитлер.
Что касается меня, то я совершенно не сомневаюсь в грядущем возвращении к религии, ибо немецкий народ испытает колоссальное разочарование в своем боге Гитлере, который развязал войну не по причине своей гениальности, а потому, что просто не мог ее избежать. Согласно последним исследованиям, война началась, поскольку никто уже не знал, что делать дальше. Гитлер решил, что нападением на Польшу сможет произвести неизгладимое впечатление на немецкий народ и заставить его вновь восхищаться своим богом.
Глава 2
Германия в войне: трещины в ее броне
То, чего я боялся и что в последнюю минуту хотел предотвратить, публикуя свою переписку с правительством рейха, в конце концов произошло. Началась тотальная война против европейской цивилизации со всеми ее разрушительными последствиями для Запада, включая мою родину, Рейнланд. Ответственность за развязывание войны несут нацистские лидеры, разыгрывающие свою последнюю карту. Их личные интересы и интересы их партии противоречат интересам немецкого народа и Германии.
Я всегда старался открыто выражать свое мнение и выступал против войны. Однако общество полагает, что тяжелая промышленность в основе своей всегда выступает за войну, ибо война приносит ей большие прибыли. Тем не менее я утверждал, что это не так. Я мог это делать, поскольку был одновременно и промышленником, и депутатом рейхстага. Как промышленнику, мне никогда бы не позволили высказывать свое мнение, и то, что я его высказывал, вовсе не моя заслуга.
Я пытался, кроме морального аспекта, показать, что Германия не готова к войне. Я хотел избежать войны и по нравственным, и по политическим мотивам. Однако я также верил, что в сложившихся обстоятельствах война не выгодна Германии. Именно это я прямо сказал генералу фон Бломбергу, занимавшему тогда пост министра обороны, так что моя точка зрения была общеизвестна. В моих последних беседах с представителями власти я сказал: «Если неизвестные мне факты говорят о неизбежности войны, необходимо сделать все возможное для того, чтобы оттянуть ее начало». Это было в июле 1939 года.
Даже если принять точку зрения Гитлера, сразу становится ясно, что он совершил серьезную ошибку, ибо ему не следовало претворять в жизнь свои военные планы раньше чем через пять, а то и через десять лет. Это мое мнение разделяло большинство высшего военного командования. Все они хотели, чтобы процесс перевооружения шел медленно, и высшие армейские круги полагали, что следует подождать еще как минимум пять лет. Однако юные азартные лейтенанты верили в то, что война против великих демократических держав будет такой же легкой, каким оказалось завоевание Польши.
Опасно вселять в солдат ложные надежды: недостаточно выиграть несколько сражений, нужно выиграть войну. Следует помнить, что последнее мощное наступление 1918 года изменило моральное состояние армии. До этого наступления способность армии к сопротивлению была непоколебима. После него все изменилось, как по мановению волшебной палочки. И нынешняя армия не похожа на армию мировой войны 1914–1918 годов. Генеральный штаб, несомненно, очень квалифицирован, но офицерский корпус и унтер-офицеры – другое дело. Все они еще менее образованны, чем та же часть армии в 1918 году. Вызывает большие сомнения, смогут ли они выдержать эмоциональные стрессы, неизбежные в длительной войне.
Вооружение Германии, может быть и мощное в абсолютном смысле, никоим образом не полное, отчасти не соответствующее представлениям о современном оружии. Докажу это на нескольких примерах.
Начнем с авиации. Безусловно, достижения в этой сфере велики. Мне кажется невероятным, что другие страны этого не обнаружили, а если и обнаружили, то, видимо, верили – до последнего момента, – что смогут договориться с Германией на сносных условиях. Многие довоенные годы Гитлер обманывал Англию, утверждая, что готов заключить соглашение об ограничении военно-воздушных сил в частности и армии в целом. Он публично выдвинул предложение, основанное на численности армии в триста шестьдесят тысяч человек. Я с самого начала считал, что это обман, но предложение было принято всерьез и в Германии, и в странах-союзницах. Позже, снова публично, Гитлер заявил, что союзники даже не ответили на его предложение. Это было огромным успехом немецкой пропаганды. Теперь если бы Адольф Гитлер прибегнул к оружию, то был бы полностью оправдан.
Промышленники не имели особого политического влияния, и, как уже говорил, я лично конфликтовал с правительством рейха с 1935 года. Главную ошибку совершил доктор Ялмар Шахт, ибо в тот период он был самым влиятельным человеком, как в партии, так и в армии. Если бы тогда он предупредил об опасности нацистской политики, ведущие деловые круги насторожились бы. Шахт ни в коей мере не был согласен с мерами, которые, как он знал, принимало правительство, но он думал, что еще есть время все уладить. Высшее командование находилось в подавленном настроении, ибо понимало, что перевооружение идет слишком быстро за счет качества, которое они считали обязательным.
До самой оккупации Австрии эти офицеры видели всеобщий беспорядок. Позже в районе Эйфеля к западу от Рейна на военных учениях один генерал впал в полное отчаяние, поскольку все пошло наперекосяк.
Когда национал-социалисты пришли к власти, Германия располагала, может, всего четырьмя военными самолетами. Все авиазаводы были банкротами. Работали только заводы Хейнкеля и Юнкерса. Основатель заводов Юнкерса был не профессиональным предпринимателем, а скорее талантливым профессором, увлеченным новыми моделями, и его заводы постоянно занимались испытанием опытных моделей, которые он конструировал. Это, безусловно, сказывалось на рентабельности заводов Юнкерса, и государству всегда приходилось их субсидировать, так как необходимо было сохранить немногочисленные имеющиеся авиазаводы.
Ознакомительная версия. Доступно 13 страниц из 61
