Лошадь заржала и отпрянула от Себастьяна, когда рядом со своей головой он увидел пару замызганных грязью сапог. Луна вынырнула из-за туч. Себастьян моргнул, пытаясь сфокусировать взгляд на приятном, но озабоченном и усталом лице подошедшего мужчины.
— Безумно жаль, старик.
Длинные аристократические пальцы пощупали его затылок и появились, вымазанные кровью.
— Боюсь, утром у тебя будет чертовски сильная головная боль.
— Тагберт, — прошептал Себастьян. Ресницы его опустились, возвещая о погружении в блаженное забытье.
ГЛАВА 17
Невыносимая боль в ноге мутила разум, когда наутро Тагберт выводил Себастьяна из сырого подвала. Веревка, стягивающая руки за спиной, растирала кожу. Себастьяну очень хотелось сбрить колючую щетину, и он подумал с изумлением, каким же изнеженным он стал, если такие мелочи беспокоили его, лишая привычного ощущения комфорта. Во рту был отвратительный привкус, а гудящая после падения голова, казалось, была набита ватой.
Из-за приоткрытой двери в конце длинного узкого коридора выбивалась полоска света. Тагберт подтолкнул его в комнату. Себастьян споткнулся о порожек и круто развернулся. Его терпение лопнуло. Свирепого взгляда было достаточно, чтобы заставить шерифа попятиться.
Глаза Арло Тагберта зажглись самодовольным веселым огнем при виде чего-то за спиной Себастьяна. Пленник медленно повернулся и оглядел пустую и пыльную маленькую комнату. Бледный рассвет сочился через окно. Несколько долгих секунд ничто не нарушало установившуюся тишину, только шипела и потрескивала сальная свеча на маленьком столике.
У Себастьяна перехватило дыхание, когда неясные подозрения, которые он отбросил на задворки своего сознания, переродились в ледяную уверенность.
Пруденс сидела на грубо сколоченном стуле такая холодная и недоступная, словно восседала в роскошном кресле в какой-нибудь богато обставленной эдинбургской гостиной. Осанка ее была безупречной, руки скромно сложены на коленях. Лавандовое шелковое платье идеально подчеркивало прелесть ее кожи. Блестящая масса волос, как и прежде, была запрятана в строгий узел на затылке.
Девушка подняла голову. Пламя свечи отразилось в стеклах ее очков, увеличивая глаза.
Себастьяна била дрожь. Его грубый смех нарушил тишину.
— Я был дураком, если доверился тебе, верно?
— Ты не оставил мне выбора. — Голос девушки был спокоен.
— Ты поклялась.
— Я не нарушила своей клятвы. Я ничего не сказала Триции.
Он угрожающе улыбнулся.
— Конечно, ты не нарушила клятвы. Ты же уважаемая, респектабельная женщина.
Внезапно Себастьян рванулся к девушке, не отдавая себе отчета в том, что сделал, если бы достал до нее. Тагберт схватил его обеими руками и оттолкнул назад.
Пруденс подняла руку в белой перчатке и спокойно произнесла.
— Арло, пожалуйста. Все в порядке. Можешь отпустить его.
— Не думаю, что будет разумным…
Себастьян вырвался из его рук.
— Ты же слышал, что сказала мисс Уолкер, Арло. Вряд ли я смогу задушить леди связанными руками.
Шериф отступил и прислонился к стене у двери. Руки его были скрещены на груди, и он встревоженным взглядом следил за Себастьяном.
Пленник мерял шагами комнату.
— Почему, Пруденс?
Она сделала глубокий вздох.
— Ты не можешь жениться на Триции Ты ее не любишь.
Себастьян пнул ногой табурет, который ударился о стену и раскололся. Затем он развернулся к ней и яростно выкрикнул:
— Неужели тебе так отчаянно нужен мужчина, что ты готова удерживать его на конце веревки?
Шериф напрягся. Пруденс склонила голову. Чуть заметный румянец залил щеки.
— Я не могла позволить тебе жениться на ней, — сказала она. — Неужели ты не понимаешь? В конце концов, это погубило бы всех нас.
— Значит, ты предпочитаешь видеть меня мертвым?
Девушка покачала головой.
— Тебя не повесят. Тебя даже не будут судить. Сарказм усилил его шотландский акцент.
— Как тебе это удастся? Кому ты предложишь свои услуги?
Пруденс беспомощно взглянула на Тагберта. Себастьян переводил взгляд с одного на другого, и его рот искривила презрительная усмешка.
— Итак, вы двое все предусмотрели. Как мило! Возможно, вы назовете в мою честь своего первенца?
Тагберт выступил вперед.
— Если бы ты только знал, до чего ты довел эту добрейшую девушку…
— Арло! Ты обещал!
Панические нотки послышались в голосе Пруденс. И под ее холодной сдержанностью Себастьян уловил проблески чего-то жаркого и страстного.
— Если бы я не был джентльменом…
Себастьян, прищурив глаза, рассматривал Тагберта. Его пепельные волосы были схвачены в аккуратную косичку на затылке. Без парика шериф выглядел не таким щеголеватым.
— Ты убираешься из Нортамберленда, Керр, — устало проговорил Тагберт, — и возвращаешься в горы. Если я снова поймаю тебя возле английской границы, то непременно повешу тебя. С удовольствием.
Себастьян подошел к окну и принялся рассматривать ржавчину, которая покрывала железную решетку и осыпалась на подоконник. Через несколько секунд он обратился к шерифу.
— Дай мне несколько минут наедине с ней.
— Нет, сэр. Если вы думаете, что я настолько сумасшедший, чтобы…
— Сделай так, как он просит, — повелительно сказала Пруденс. — Пожалуйста.
Тагберт негодующе фыркнул.
— Очень хорошо. Я буду за дверью. Прямо за дверью.
Себастьян насмешливо посмотрел ему вслед.
— Ты заставляешь плясать его под свою дудку. Триция гордилась бы тобой.
Он подошел и встал прямо перед ней. Девушка теребила свои лайковые перчатки.
— Посмотри на меня.
Она неохотно подняла голову.
— Я сказал, посмотри на меня, — повторил он. Эта сжатая просьба оказалась эффективней грозного окрика. Пруденс секунду помедлила, затем сняла очки, положила их в карман и смело взглянула в лицо Себастьяну. Он усмехнулся.
— Ты думаешь, что забудешь меня, Пруденс? Лежа в постели холодными зимними ночами, думаешь, ты забудешь, как я целовал тебя, как прикасался к тебе?
Девушка опустила глаза, но Себастьян присел перед ней на корточки. Она отвернулась от него.
— Ты не забудешь меня. Клянусь, я буду преследовать тебя всю твою оставшуюся одинокую жалкую жизнь. Даже если ты выйдешь замуж за Тагберта и он придет к тебе в постель в своей длинной ночной рубашке, кого, по-твоему, ты увидишь, закрыв глаза? Не его. Ты увидишь меня.
