Кар видел, как прыгает кадык в горле у Скатла.
– Я уверен, это просто недоразумение. Думаю, мы можем это обсудить.
Эмили, Говорящая-с-многоножками, прихрамывая, медленно прошла в комнату.
– Время разговоров прошло, – холодно сказала она. – Настало время крови.
Ее многоножки, отпустив мертвых змей Мамбы, неторопливо поползли к злым Бестиям. Али щелкнул пальцами, призывая из вентиляционных труб новый рой пчел. Белки Мадлен прыгнули на ящики и все как одна уставились на Скатла и Мамбу. Кар никогда не думал, что эти маленькие пушистые создания могут выглядеть так угрожающе.
– Стойте, – сказала миссис Стрикхэм. Она вышла вперед и обняла Лидию. – Это не наш метод.
– Это война, – ответил Раклен. – Это месть за все, что они сделали с нами.
Он положил руку на покрытый густой шерстью загривок волчицы и с лютой ненавистью посмотрел на Скатла.
– Порви их на части, моя девочка, – нежно приказал он.
– Нет! – крикнул Кар, выпрыгнув вперед и встав между волчицей и дрожащими от страха приспешниками Сеятеля Мрака. Зверь остановился прямо перед ним, его морда была почти на одном уровне с лицом Кара. Кар понимал, что даже если бы вороны были здесь, они ничем не смогли бы ему помочь.
– Хватит кровопролития, – сказал он, стараясь, чтобы голос не дрожал от страха. – Мы должны пощадить их.
Желтые глаза волчицы пристально смотрели на него, и Кару оставалось надеяться, что Раклен полностью контролирует инстинкты животного. В один миг она могла раздробить ему череп.
– Послушай его, Говорящий-с-волками, – сказал Крамб. – Война закончена, и мы сражались во имя жизни, помнишь? Это они убивали, не зная жалости.
Волчица наконец отступила.
– Ты поступил правильно, – сказала Вельма. – Твоя жена гордилась бы тобой, Раклен.
Вдруг загрохотали чьи-то шаги, и все обернулись. Из коридора шел свет.
– Ни с места! – приказал чей-то голос. – Полиция!
– Идите! – сказала Вельма. – Уходите отсюда!
Али взялся за ручки кресла Мадлен и повез ее через комнату, Раклен повернул назад, волчица тихо ступала следом. Говорящий-с-волками подождал у двери, пока Эмили не скрылась за ней. Крамб и Пип ушли последними.
Лучи фонариков ослепили Кара, он видел только людские силуэты, кто-то бежал, кто-то нагибался.
– Полиция! На колени!
Кар видел, как блеснули металлические пистолеты.
– Бросить оружие!
Поняв, что обращаются к нему, Кар бросил Клюв Ворона. Последовав примеру Лидии, он встал на колени и поднял руки вверх.
– Это мальчик из библиотеки! – сказал полицейский. Кару тут же скрутили руки за спиной и надели наручники; металл холодил кожу.
– Прочь с дороги! – Кар узнал голос мистера Стрикхэма. – Лидия! Вельма! Отойдите от них, это мои жена и дочь!
– Папа!
Кар почувствовал, как его тянут вверх. Он обреченно смотрел на Клюв Ворона, но поднять его не было никакой возможности.
– Лидия! Вельма! – причитал мистер Стрикхэм. – Я думал, вы обе… Я думал… Слава богу!
Двое полицейских повели Кара из комнаты вверх по лестнице. Позади он слышал голос Лидии:
– Папа, они схватили Кара!
Впереди по коридору выстроились полицейские. Он слышал чей-то голос: «…здесь столько лисиц, черт бы их побрал! Никогда такого не видел!»
– Папа! – кричала Лидия. – Куда они ведут его? Он спас меня!
Кара протащили через комнату со швейными машинками, а затем вытолкали на улицу. Четыре полицейские машины и два бронированных вэна стояли на дороге. Кар почувствовал, что с одного запястья сняли наручники.
– Не двигайся! – приказал полицейский, приковывая мальчика к стальным перилам. Его рация зазвонила.
– Ты сказал, пчелы? – пробормотал он. Кар подавил улыбку. Остальные Бестии прятались столько лет, что теперь они точно не позволят себя поймать.
Вскоре из дверей вышли Мамба и Скатл, оба бледные, в наручниках, в сопровождении полицейских в защитном снаряжении. Их отвели к вэну и втолкнули внутрь.
– Стой смирно и не оборачивайся, – прошептал голос у него за спиной.
– Пип? – спросил Кар.
– Шшш! Я постараюсь открыть замок.
Через несколько секунд Кар был свободен. Он медленно покрутил запястьями и обернулся. Пип исчез, а наручники болтались на перилах.
Мистер и миссис Стрикхэм вышли из дверей фабрики, Лидия шла между ними, все трое крепко обнимались. Когда Кар увидел их, сердце его радостно затрепетало.
– Офицер Франко? – позвал мистер Стрикхэм. – Нам нужно поговорить по поводу мальчика.
Полицейский, который вел Кара из здания, подбежал к начальнику тюрьмы.
– Мы взяли его, сэр, – сказал он. – Мальчик прочно прикован к…
Но Кар уже перепрыгнул через перила и растворился в тени между домами.
Он знал, что не может вернуться в гнездо. Там его будут искать в первую очередь.
Значит, путь только один.
Он проснулся под сводом церкви от запаха бекона. Над жаровней, на которой стояла видавшая виды сковородка, склонился Крамб. Тусклый утренний свет сочился через окна и дыры в крыше.
– С добрым утром, соня, – сказал Крамб.
Кар резко сел и тут же пожалел об этом. Все тело, от кончиков пальцев до корней волос, сильно ломило. Он застонал.
– Вот что значит превращаться в ворона, – сказал Крамб, посмеиваясь. Он протянул Кару тарелку, на которой лежал сэндвич с большим куском бекона, и дымящийся пластиковый стаканчик. Затем уселся перед мальчиком на пол и впился зубами в свой бутерброд.
– Значит, это правда? Он исчез?
Кар откусил огромный кусок и кивнул, вспомнив безумный мятущийся взгляд Сеятеля Мрака в момент его кончины.
– Пусть он и дальше пребывает в таком состоянии, – сказал Крамб. Он жевал с глубокомысленным видом. – Знаешь, Кар, ты можешь остаться здесь навсегда, если хочешь.
Кар улыбнулся.
– Спасибо, – сказал он, – но ты вовсе не обязан так говорить.
Крамб передернул плечами:
– Да нет, как раз наоборот.
Он порылся в своих многочисленных карманах, вытащил вчетверо сложенную газету и протянул ее Кару.
Бумага была хрупкой на ощупь, и Кар аккуратно развернул газету. Там была черно-белая фотография мужчины и женщины. Кар узнал их – его мама и папа. На плечах у мужчины сидел мальчик – на вид года три-четыре – и болтал ногами. Кар тяжело сглотнул, глядя на маленького себя, потом перевел взгляд на родителей. Оба счастливо улыбались.
