«Да кто он такой, этот Клим? Что ему надо от меня?» — промелькнули крамольные мысли и тут же осели на дно, сжавшись до размеров бисера. Мне снова стало страшно, что придется объясняться с Климом и, возможно, провести с ним остаток моей безрадостной жизни. Но страх был теперь какой-то ненастоящий. Он скользил по бисеру возмущения, рассыпавшемуся на дне моего сознания, не в силах укрепиться там и пустить корни. В душе теперь зрело упрямство, и все мои чувства, объявив общую мобилизацию, встали на защиту недозревшего плода любви.
Федор вышел из ванной весь мокрый и, насвистывая, направился ко мне на кухню.
— Вот это да! — сказал он, пересчитывая бутерброды, которые я автоматически намазывала последние пятнадцать минут. — Ты все это съешь?
Я посмотрела на тарелку и ужаснулась, но, решив не сообщать ему сразу, какая я растяпа, объяснила:
— Хочу взять с собой вместо обеда.
— А-а-а, — протянул он не очень уверенно — оттого, наверно, что я расхозяйничалась в его доме.
В это время зазвонил телефон. И мне стало дурно. Федор посмотрел на меня и взял трубку:
— Я слушаю. Нет, Серафимы здесь нет. Звонили в офис? Простите, а кто вам дал этот телефон?.. Бросил трубку, — сообщил Федор, оборачиваясь ко мне. — Он и рабочий мой номер знает, вот чудеса. Может, он в органах работает?
— Да нет, он чем-то торгует.
— Ты уверена?
— Он сам говорил, — сказала я и только теперь подумала, как глупо верить каждому чужому слову.
Действительно, я ведь ничего не знаю о Климе. Совсем ничего. Только то, что он сам счел нужным рассказать мне. Это понятно, мне ведь все это было неинтересно.
— Внимание! Оглашаю план на сегодня, — строго сказал Федор. — Даю тебе отгул на полдня. Съездишь в свою контору и привезешь трудовую. Буду тебя на работу оформлять. А то тебя того и гляди сманят замуж, а я без секретарши останусь, — подмигнул он мне.
— Не сманят, — сказала я почти твердо.
— О! — обрадовался Федор. — Чувствую нотки уверенности в голосе. Прорезалось, значит. Это хорошо. Кстати, погода портится, тебе не кажется?
— Да вроде бы.
— Ты до декабря собираешься в таком виде по улицам разгуливать? Зонт у тебя хотя бы есть?
— Нет.
— Нужно будет заехать домой и взять необходимые вещи. Позвони своей Светлане.
Мне очень не хотелось звонить, но действительно погода портилась с каждым днем, по небу вот уже неделю бродили тучи, так что пора было одеваться потеплее.
— Никто не берет трубку, — сообщила я минут через пять.
— Ладно, позвоним вечером. А теперь — вперед, клиенты ждут.
Полдня мы работали без «перекуров». Люди шли сплошным потоком, Федор давал им четкие и ясные консультации, а я по его просьбе коротко протоколировала прием, записывая, кто и по какому поводу приходил. Если клиент просил посмотреть его дело, я назначала час и дату второго визита, ориентируясь по расписанию на следующую неделю, светящемуся на экране компьютера.
В два часа, наспех попив кофе с многочисленными бутербродами, которые я не позабыла захватить, Федор принялся выгонять меня:
— Давай, вперед. И без трудовой не возвращайся.
Мне очень не хотелось ехать, но это было необходимо, так говорил Федор, и он был прав.
В клинике по-прежнему шли операции, сидели в приемной люди с собачками на поводках и с кошечками в сумках. Увидев меня, Галина Ивановна, наш хирург, спросила удивленно и немного разочарованно:
— Ну что ж это вы, Симочка, оставляете нас. А я думала, вам здесь нравится, — и пригласила следующего посетителя в свой кабинет.
«Наверно, ее не ввели в курс дела», — решила я и пошла искать бессменно теперь дежурившую Ольгу. К моему удивлению, в комнатке медсестер сидела незнакомая молодая девушка в белом халате.
— А где Оля? — спросила я ее.
— Она на операции. А я дежурю.
— Вы новенькая? — удивилась я.
— Да, — ответила девушка. — А что такого?
Я ничего не могла понять. Мне сказали, что мое место сокращают. А сами тут же взяли на работу другую медсестру. Может быть, она чья-то родственница?
— Я хотела забрать трудовую. Моя фамилия Верещагина.
— Да, да, я в курсе, сейчас, — сказала девушка и, порывшись в сейфе, выдала мне документ. — Вот, пожалуйста.
Я забрала трудовую и отправилась в обратный путь. Все это мероприятие заняло у меня часа два. Когда я вернулась, в коридорчике сидела небольшая очередь, а Федор бегал от своего стола к моему.
— Садись, — бросил он мне, — дел много.
Я помахала трудовой книжкой, и он одобрительно кивнул.
К семи у нас образовались перерывчики между клиентами, но мы настолько устали, что успевали только попить кофе или переброситься парой фраз.
В восемь Федор закрыл дверь и вздохнул:
— Все! Ура! Пошли ужинать.
— Опять? — удивилась я.
— Ну-у-у… мне же скучно одному. И тебе тут тоже, наверно.
— Не знаю, — засмеялась я, — не пробовала.
— Кстати, давай сюда документы, я тебя приватизирую.
— Что ты со мной сделаешь?
— Оформлю в свою трудовую собственность, — радостно сказал он, достал печать, раскрыл мою книжку и застыл на некоторое время, углубившись в чтение, а потом как закричит: — Серафима!
— Да?
— Что это?
Я заглянула в трудовую и опешила. Я не была уволена по сокращению штата. Я даже не была уволена по собственному желанию. Я была уволена по статье за прогулы!
— Не знаю, — пролепетала я.
— Опять вранье!
— Да нет же, нет. Меня уволили по сокращению. Там девушка новенькая, наверно, что-то напутала.
— Ты извини, Серафима, я не могу взять тебя на работу, пока все не проверю, — устало сказал Федор.
Могу поклясться, что в этот момент он меня уже нисколечко не любил. То есть его симпатия ко мне висела на волоске, и он хотел одного — выбросить меня из головы, если все мои россказни окажутся чистой воды вымыслом. Я поняла, что если сейчас же не предприму что-нибудь, не докажу, что говорила ему правду — и про работу, и про Клима, — то уже завтра ему будет абсолютно все равно, правда это была или вымысел. Поэтому я решительно сняла трубку и набрала номер телефона своей клиники.
— Ольга, — обрадовалась я, услышав знакомый голос, — привет. Оль, я на работу устраиваюсь, тут интересуются, почему меня уволили, ты не могла бы поговорить с моим начальником отдела кадров? Сейчас, передаю трубочку.
— Здравствуйте, — сказал Федор, которому я сунула трубку. — Да. Да. Вы присутствовали? То есть вам тоже так сказали? А кто у вас оформляет трудовые? Пригласите ее, пожалуйста. Зинаида? Я по поводу увольнения Верещачиной. Не знаете ее? А кто дал такую команду? Как с ним связаться?
