При тусклом, слегка мерцающем свете, исходящем от затухающего огня, сэр Роберт Джардин узнал женщину, сидящую на нем. Чувствуя тяжелый вкус собственной крови, напоминающий вкус железа, он осознал, что смотрит в лицо Жанне д’Арк.
Когда-то давным-давно она была его пленницей. Он собирался обменять ее на такие богатства и земли, о которых раньше и мечтать не смел, ибо они превосходили даже его воображение (а уж у него-то воображение было хоть куда). Однако ее у него украли и увезли далеко-далеко, причем сделал это один из его людей, и тем самым его, сэра Роберта, можно сказать, разорил. А еще сэр Роберт все последующие годы чувствовал себя униженным и опозоренным. И вот теперь, двадцать два года спустя, эта женщина сидит на его груди. Он мысленно взмолился в надежде услышать сейчас звук натягиваемой тетивы большого лука, но мысль о том, что знаменитый лучник придет ему на выручку, тут же была отброшена: если эта женщина смогла добраться до него, сэра Роберта, и угрожает ему, то, по-видимому, его верного слуги уже нет в живых.
– Мне жаль, что я разбудила тебя, Бобби, – еле слышно прошептала она. – Но поскольку ты приехал сюда издалека и проделал большой путь, то с моей стороны было бы невежливо не поздороваться с тобой.
Она мрачно улыбнулась, и ее улыбка напомнила ему о событиях, которые произошли давным-давно и далеко отсюда. Сэр Роберт молчал, понимая, что она не даст ему ничего сказать, и только часто моргал от охватившего его изумления. Женщина легонько водила ножом из стороны в сторону, наслаждаясь тем, как лезвие царапает эмаль зубов. Запах изо рта у сэра Роберта был очень неприятным, кислым, но она вполне могла вынести его столько времени, сколько намеревалась общаться с этим человеком.
– Ты заслуживаешь того, чтобы умереть прямо сейчас, Бобби, – сказала она. – Мы все, конечно же, заслуживаем смерти. Но мне кажется, что твоя смерть явно подзадержалась.
Он заерзал под ней, как будто прозвучавшая из ее уст угроза заставила его как-то отреагировать, пусть даже без какого-либо смысла и без какой-либо надежды. Откуда-то из глубины его горла вырвался тихий звук.
– А ну-ка, тихо, – сурово произнесла женщина и слегка надавила на лезвие ножа, как бы подтверждая серьезность своих намерений.
Закрыв от боли глаза, он ощутил, как по горлу потекло уже больше крови, и начал опасаться, что может захлебнуться.
– Ты украл мою жизнь, – продолжала она. – Тебе поручили охранять и защищать меня. Тебе платили за это. А ты меня предал.
Она уставилась на него, отметив про себя, что годы, прошедшие после их последней встречи, забрали у него бульшую часть волос и испещрили морщинами кожу. Его зубы – те, которые у него еще оставались, – пожелтели и были изъедены. Однако, несмотря на приближающуюся старость, глаза сэра Роберта оставались такими же блестящими и ясными, какими она их помнила. Это были глаза хищника, способные с одного взгляда оценить силу или слабость добычи.
– Мне следовало бы забрать твою жизнь сейчас, – сказала она. – Мне очень хочется убить тебя. Это было бы так легко для нас обоих. Еще пару дюймов – и дело сделано.
Он снова заерзал, его глаза раскрылись еще шире.
– Но я недавно кое о чем узнала. Мне кое-что показали и… и, я полагаю, мне кое-что пообещали.
Ее лицо казалось ему красивым, и, вопреки самому себе, вопреки боли и угрожающей ему опасности, он почувствовал, как его яички наливаются тяжестью, а член твердеет. Она улыбнулась – так, как будто почувствовала охватывающее его сексуальное возбуждение. А может, она просто кровожадно оскалилась.
– Я забрала жизни у многих мужчин, – сказала она. – Благодаря тебе на моих руках есть кровь и одной девушки. Я испачкана кровью, Бобби. Маленькая часть ее – это кровь невинная, но вся остальная – совсем иная кровь. И от меня воняет этой кровью.
Сэр Роберт затаил дыхание. А женщина, выдержав паузу, облизала пересохшие губы и сказала:
– У меня было… видение.
Произнося эту последнюю фразу, она смотрела уже не на него, а на затухающий костер.
– Мне напомнили о крови девственницы – свежей, как новая жизнь, – продолжала она. – Я увидела, что есть кровь, которая течет, кровь, которую мне проливать не дано. Мне пообещали такую смерть, которую я заслужила. Меня сейчас интересует именно эта смерть, а не твоя.
Он почувствовал, что она изменила положение своего тела, – слегка наклонилась вперед. Затем она, похоже, потянулась своей правой рукой себе за спину.
– Я не убью тебя сегодня ночью, Бобби, – сказала она. – Но мне очень хочется подарить тебе кое-что. И пусть это станет моим последним подарком.
С этими словами она быстро убрала нож, поднесла свою правую ладонь к его лицу и размазала пригоршню своего собственного плотного и теплого кала по его рту и носу. Мгновением позже она основанием левой ладони закрыла ему рот и затем ударом по голове оглушила его.
25
– Тебе следовало бы убить его, – сказал Джон Грант.
Они скакали во весь опор уже больше часа. Бока и морды их лошадей были покрыты белой пеной. У них ушел весь предыдущий день на то, чтобы добраться до амбара, а затем им пришлось ждать до глубокой ночи, прежде чем они, оглушив часового, проникли в амбар. Покинув его некоторое время спустя, они воспользовались прохладой оставшейся части ночи для того, чтобы уехать как можно дальше от Джардина и его людей. Над вершинами невысоких холмов, вытянувшихся длинной вереницей далеко впереди них, уже забрезжил рассвет. За этими холмами смутно виднелось море, почти сливающееся с небом.
– Его время придет, – сказала Ленья.
– Осмелюсь заметить, что наверняка придет, – кивнул Джон Грант. – Но я предпочел бы, чтобы его время пришло раньше моего. Ты говоришь мне, что он является виновником всех наших бед и несчастий, – продолжал он. – Ты говоришь, что мы и такие, как мы, были вынуждены изменить свою жизнь, причем в худшую сторону, из-за алчности и мстительности Роберта Джардина. Однако в тот момент, когда его жизнь оказывается в твоих руках, ты позволяешь ему остаться в живых.
Он натянул поводья и заставил свою лошадь бежать помедленнее, но Ленья не успела отреагировать на это. Невольно обогнав его, она была вынуждена повернуть назад, чтобы затем снова поехать с ним рядом. Они все еще не приспособились друг к другу и чувствовали некоторую неловкость, которую обычно испытывают абсолютно незнакомые люди, вынужденные стать партнерами по танцу. Он начал всматриваться в горизонт, стараясь заметить какие-нибудь ориентиры на местности и выяснить, в правильном ли направлении они едут.
– Роберт Джардин получит по заслугам, – после паузы произнесла Ленья. – Но покаран он будет не мной и не тобой. Мы не могли судить его в том месте и в то время. Теперь я знаю, что мне должно делать. А отбирать жизни у тех, кто навредил мне, – это совсем не то, чем я собираюсь заниматься.
Он покачал головой. Она почувствовала его неспособность понять ее, но подумала, что ей не следует давать ему каких-либо дополнительных разъяснений. Прошло уже очень много времени с тех пор, когда она пыталась заставить других людей уразуметь волю ангелов. Она решила изменить ход своего разговора с Джоном Грантом.
