Ознакомительная версия. Доступно 14 страниц из 70
Иногда Лучана закатывала ему сцены ревности, бурные, но короткие, в основном по поводу соседских девиц или красоток с улицы. Его подруга была добродушна и незлопамятна.
О своей знаменитой прапрабабке она почти ничего не знала, во всяком случае, не больше, чем любой, кто прочел статью в каком-нибудь журнале. Где в Венеции находилась вилла танцовщицы, подаренная Айвазовским, никто из родственников Лучаны понятия не имел. Вероятно, она принадлежала Тальони недолго. Словом, в этом смысле никакой пользы Мите от новой знакомой не было, зато у него появился надежный компаньон и друг.
А ведь он до сих пор даже себе боялся признаться, как одиноко было ему в чужой стране. Поговорить по душам и то не с кем. Не потому, что он не знал язык. Знал, и даже очень неплохо. За три года овладел итальянским в совершенстве, а еще подтянул французский. Нет, не в этом дело. Просто слишком чужим, словно пришелец с другой планеты, был Митя в прекрасной солнечной Италии. Не было у него здесь ни друзей, ни родных. Но с появлением Лучаны все стало иначе — она заменила ему семью, друзей, с ней он почувствовал себя дома. И был ей благодарен.
Они жили в маленьком старом доме на узком вонючем канале, далеко от туристических маршрутов. Здесь не на что было смотреть, кроме облупившихся домов, остро нуждавшихся в покраске, и кособоких ящиков с цветами под окнами жалких домишек. На первом этаже их дома находился сарай, там хозяин чинил старые лодки, комнаты наверху занимала многочисленная семья хозяина, а остальные сдавались внаем. Удобства в домике были самыми примитивными, мыться приходилось в кадушке. На общей кухне все время что-то готовилось, носились дети, кипело на плите белье, раздавались громкие перепалки, и вообще атмосфера очень напоминала ленинградскую коммуналку. Митя, живший с родителями в отдельной квартире, ни к чему подобному не привык, но средств на что-то лучше у них с Лучаной не было. К счастью, ей удалось подружиться с женой хозяина, и их жизнь над лодочным сараем стала вполне сносной.
А еще Лучана смогла устроиться на работу в мэрию и даже завести приятельские отношения с клерком из нужного отдела. И вот теперь Митя со дня на день ожидал, что ей удастся раздобыть нужные сведения. Увы.
— Не кисни, — потрепала его по руке подруга. — Джузеппе сказал, что можно съездить в администрацию сестиери (района) и попробовать поискать там.
— Лучана! Какого сестиери? Мы понятия не имеем, где находилась эта вилла, — безнадежно махнул рукой Митя.
— Точно. — Она согласно кивнула и задумалась, глядя на проплывающие по каналу гондолы с богатыми туристами на борту. — А знаешь, мы не так искали! — вдруг расцвела она широкой белозубой улыбкой.
Улыбка у Лучаны была прекрасной, словно оправдывала ее имя — «сияющая». Она действительно сияла.
— Мы искали сведения о доме, принадлежавшем Тальони, а надо попытаться отыскать купчую за подписью Айвазовского. — Фамилию художника она произносила по слогам.
— Лучана, ты гений! — вскакивая с места и целуя в щеку подругу, воскликнул Митя. — Сможешь найти?
— Ха, какой быстрый. Надо сперва узнать, где искать. И потом, не забывай, мне еще и работать надо. А сейчас пошли в кино, хочу посмотреть новый фильм с Одри Хепберн. Обожаю ее! — поднимаясь из-за стола и одергивая платье так, что все сидящие в кафе мужчины позабыли о своих спутницах, воскликнула Лучана. — Пошли, — тянула она за руку замешкавшегося Митю.
Глава 9Венеция, 1964 год
Митя брел вдоль каналов ненавистного города. Да, за последний год он успел возненавидеть Венецию, пропахшую морем, гнилью каналов, окутанную по утрам розовой туманной дымкой, наполненную толпами туристов и запахами жареной рыбы. Чужой, шумный, помпезный город.
Поиски сокровищ завершились полным фиаско, это стало ясно еще полгода назад. Когда у них с Лучаной хватило смелости признать собственное поражение, Митя впал в какое-то равнодушное оцепенение. Он перестал работать, целыми днями валялся дома. Не брился, отрастил клочковатую жиденькую бородку, которая страшно раздражала Лучану. Она пыталась растормошить его, заставить что-то предпринять. Скандалила, закатывала истерики. Но Мите было все равно. В последнее время она стала откровенно изменять ему, завела поклонников, с которыми вызывающе целовалась под окнами. Он не реагировал. Наконец позавчера она собрала свои вещи и уехала в Париж, предварительно окатив его волной русских проклятий, на которые была большой мастерицей. Митя даже с кровати не встал, чтобы запереть за ней дверь. Если бы она кинулась на него с ножом, он, наверное, и тогда бы не пошевелился.
Но прошло два дня, и Митя почувствовал невыносимую тоску. Одиночество сжало сердце, да и есть, если честно, захотелось. Лучана не оставила ни крошки продуктов, ни копейки денег. Пришлось выбираться на улицу. Порывшись по карманам, он нашел несколько лир — хватило на бутылку молока и кусок пиццы. Преодолевая вялость и апатию, оделся, кое-как побрился и двинулся в город — нужно было искать работу. Одно дело валяться в кровати, когда тебя кормят, поят и даже орут на тебя, а другое — тихо загибаться от голода. Кстати, он понятия не имел, до какого числа Лучана оплатила комнату, но подозревал, что только до своего отъезда.
К счастью, в разгаре был туристический сезон, и он смог пристроиться официантом в знакомом кафе. За годы жизни в Венеции Митя уже приобрел немалую квалификацию в этом деле.
И снова потекли безрадостные дни. Но если раньше их скрашивала мысль о сокровищах, которые должны перевернуть его жизнь, то теперь ожидать было нечего. Он все острее чувствовал тоску по семье, по Вере, по родному Ленинграду, и чем больше тосковал, тем чаще подумывал о возвращении. Если ему удалось выбраться из Союза, почему бы не попробовать вернуться? Хватит валять дурака. Сокровищ нет и не будет, пора поставить точку в этой истории и пробираться домой.
Он написал Лучане прощальное письмо в Париж, попросил прощения, все же она долгие два с половиной года была ему верным другом.
Лучана не ответила. И ладно. Домой! В Ленинград!
Глава 10Cанкт-Петербург, 2016 год
— Мария? Это Никита Кирилин, — прозвучал в трубке сухой официальный голос. — По поводу дневников.
С момента их судьбоносного совещания прошло уже три дня, и Маша была уверена, что Никита передумал иметь с ней дело или вообще забыл о ней и о сокровищах.
— Дневников дома нет. Бабушка считает, что они, скорее всего, на даче на чердаке.
— Вы рассказали бабушке о кладе? — Отчего-то Маше это было неприятно.
— Нет, просто сказал, что хочу разобраться, зачем это вам вдруг понадобились дедовы дневники, — пояснил Никита, незаметно переходя на обычный человеческий тон.
— Ясно. Значит, вы попробуете отыскать их на даче?
— Не вы, а мы. Там работы на целую роту солдат, а вы хотите, чтобы я один все перелопатил?
Ознакомительная версия. Доступно 14 страниц из 70
