– Так вот, отвечая на ваш вопрос, – здесь нам по четырнадцать лет.
Брайант посмотрел на Ким, и та жестом показала ему, что он может продолжать.
– Вы все время находились в приюте в Крествуде? – спросил мужчина.
– Нет, – покачала головой девушка. – Наша мать сидела на героине, и мне очень хотелось бы сказать, что она делала все, чтобы соскочить с иглы, но это не так. До тех пор, пока нам не исполнилось двенадцать, наша жизнь была бесконечной чередой приемных семей, различных приютов и попыток матери очиститься от зелья. Я не очень хорошо все это помню…
Однако по ее глазам Ким поняла, что та ничего не забыла.
– Но вас было двое? – уточнила инспектор, глядя на фото. В течение шести лет их с братом тоже было двое.
– Да, – кивнула хозяйка дома. – Нас было двое.
– Мисс Адамсон, у нас есть причины считать, что тело, найденное поблизости от Крествуда, принадлежит одной из воспитанниц.
– Нет, – произнесла Никола, качая головой. – Вы шутите!
– Что вы можете вспомнить о том времени, которое вы провели в Крествуде, и что могло бы нам помочь?
По глазам танцовщицы было видно, что она пытается что-нибудь вспомнить. Ким с Брайантом молчали. Постепенно Никола стала отрицательно качать головой.
– Честное слово, я не могу вспомнить ничего интересного. Мы с Бет всегда держались друг за друга и отдельно от других воспитанниц… Нет, решительно ничего.
– А ваша сестра? Как вы думаете, она сможет что-то вспомнить?
Девушка пожала плечами, и в этот момент зазвонил сотовый Ким. Спустя две секунды раздался и звонок мобильника Брайанта.
Оба детектива вытащили телефоны и сбросили звонки.
– Прошу прощения, – извинился сержант. – Так вы говорили?..
– Не исключено, что Бет сможет что-то вспомнить. Она сейчас живет здесь, у меня, – Никола посмотрела на часы, – и должна появиться где-то через полчаса. Если вы хотите, то можете ее подождать.
Телефон Ким завибрировал у нее в кармане.
– Нет, этого достаточно, – сказала она, вставая.
Брайант тоже поднялся и протянул руку.
– Если вы о чем-то вспомните, пожалуйста, позвоните нам.
– Обязательно, – ответила хозяйка, провожая их до двери.
– А вы не помните, никто из девочек не увлекался бусинами? – Этот вопрос Ким задала просто наугад.
– Бусинами? – переспросила танцовщица.
– Может быть, у кого-нибудь был браслет из них?
Никола на секунду задумалась, а потом прикрыла рот рукой.
– Да, да! У нас была девочка, которую звали Мелани. Она была старше меня, так что я не очень хорошо ее знала. Она была одной из «отмороженных», одной из смутьянок.
Стоун затаила дыхание.
– Да. И я помню бусины. Она раздавала их своим близким подругам. Вроде как знак принадлежности к закрытому клубу. – Никола еще раз кивнула. – Ну конечно, их было трое! И у них у всех были бусинки.
Ким почувствовала пустоту в желудке. Она готова была поспорить, что все трое убежали из приюта.
Глава 42
– Черт, – произнес Брайант, когда они уселись в машину.
– Ты думаешь о том же? – спросила Ким, чувствуя, как к горлу подступает тошнота.
– Если ты имеешь в виду, что там может быть еще одно тело, то да.
– Замени «может быть» на «должно быть», и получится, что мы с тобой думаем одинаково.
Брайант кивнул, и Стоун вытащила телефон. Сержант последовал ее примеру.
– Два пропущенных звонка и послание от Доусона, – сказала инспектор.
– А у меня письмо от Вуди, – добавил ее коллега.
Они оба погрузились в свою голосовую почту. Ким выслушала возбужденный голос Кевина и удалила послание.
– Доусон хочет, чтобы я немедленно приехала на площадку.
– А Вуди хочет, чтобы я немедленно привез тебя в участок, – усмехнулся Брайант. – Но, несмотря на все твои таланты, насколько я знаю, ты еще не научилась быть в двух местах одновременно. Так что, куда прикажете, шеф? Пункт А или Б?
Ким взглянула на него и приподняла бровь.
– Именно это я и ожидал от тебя услышать…
Глава 43
Брайант припарковался на грунтовой парковке. Им понадобилось целых сорок минут, чтобы преодолеть восемь миль от центра Бирмингема.
– Проверь, всё ли в порядке с Доусоном, – велела Ким, открывая дверь.
– Будет сделано, шеф.
Инспектор рысцой двинулась к третьей палатке. Площадка все больше становилась похожа на место проведения какого-то празднества, а не на место преступления. Женщина притормозила, прежде чем войти, и, обернувшись, посмотрела на подножие холма и на центральный дом посреди шести ему подобных. Подумав об узнице, которая в нем содержалась, она на всякий случай взмахнула рукой.
Когда Стоун вошла, Черис сразу же повернулась к ней. Ким взглянула на раскоп.
– Ну, и где же она? – не задумываясь, Стоун отнесла новую находку к женскому роду. Определить достоверно это было невозможно, но так подсказывало ей шестое чувство, а инспектор привыкла ему доверять.
– Дэн велел перенести тело в другую палатку. Это сделали с полчаса назад. Мы просеяли землю в трети ямы, и, думаю, вам будет интересно узнать, что…
– Вы нашли бусины, – закончила за нее Ким.
– А как вы догадались?
– Что-нибудь еще? – пожала плечами инспектор.
– Мы закончили обследование всего участка и…
– Нашли еще одну аномалию, – опять прервала ее Стоун.
– Так, может быть, мне лучше отправиться домой? – спросила Черис, упершись рукой в правое бедро.
– Простите, я просто устала, – улыбнулась Ким. – День был очень трудным. Вы раскопаете третью аномалию завтра?
– Я начну прямо с утра. Пока мы не стали отмечать ее на земле, чтобы не привлекать внимания этих шакалов, – сказала Хьюз, имея в виду журналистов. – Сейчас мы пока не уверены, что там еще одно тело.
Комок в животе говорил Ким, что она может в этом не сомневаться.
– Пресса следит за каждым нашим шагом, так что я велела ребятам все осмотреть, а потом упаковать и убрать приборы так, чтобы не вызывать у них подозрения.
– А как вы поймете, где надо копать, если вы не отметили место? – спросила Стоун.
– Я шагами измерила расстояние от него до палатки. Будьте уверены, я не ошибусь, – заверила ее Черис, и Ким поняла, что в ней можно быть уверенной.
– Есть и хорошие новости – первый раскоп завтра можно закрыть и закопать. Мне надо просто подписать бумаги, и первую палатку можно будет убирать.
