Секунду мы выиграли. Боря метнулся к пистолету Сурка, а Наталья уже самостоятельно сдирала с себя остатки пластыря. Соленый, однако, решил, что таким, как я и Боря, подобные игрушки еще не подходят по возрасту. Он встал, быстро выбил пистолет ногой из-под руки Рыжего, и оружие уехало по кафельному полу под застекленный шкаф. Светлана, издавая совершенно невозможные звуки, дикой кошкой бросилась на спину Боре. Я пытался нажать спуск, но пистолет только дико плясал у меня на коленях. Соленый это заметил, понял, что я пока не опасен, и тогда с помощью Истоминой легко отобрал у Бори скальпель, потом снова примерился, куда бить — сейчас ему удобнее всего было ударить админа в живот.
И все-таки Рыжий не зря помог Наталье освободиться. Соленый находился спиной к столу, Истомина была занята тем, что висела на Боре, поэтому Наташа без особых помех обрушила на голову Влада эмалированное подкладное судно. Соленый замер от неожиданности. Но судно с каким-то «кухонным» звуком опустилось еще раз, затем — еще, а тут уже и Боря сумел вырваться из когтей Истоминой. Я тоже подоспел и добавил пистолетом, зажатым в дико ноющих от восстанавливающегося кровообращения руках.
Я угодил Соленому в висок, и после этого можно было считать, что наш самый опасный противник таковым уже не является. Он молча рухнул на залитый кровью пол.
Что касается Носорога, то Илья, похоже, был убит наповал. Китанов тоже лежал без движения. Крови Мясник потерял немного, но жив он или нет — я не знал. Да и плевать мне было на это. Света громко рыдала, содрогаясь на полу и закрыв руками лицо, но мне на это тоже было плевать. Мне было не плевать только на то, что с Натальей все в порядке, если судить по тому, что она бросилась ко мне и обняла, как, видимо, умеет только она — я даже повалился на кушетку.
— Мы уже должны были перебудить всю больницу, — удивленно сказал Боря. — Почему сюда никто не бежит?
— Потому что никто ничего не услышал, — подала голос Тамара. — Здесь, знаете, какая изоляция? Вот в этой комнате они деньги из людей выколачивали, а я сидела за стенкой, и то до меня почти ничего не доносилось… Ну развяжите меня уже кто-нибудь, черт возьми!
Боря бросился освобождать Тамару. Он мог бы догадаться, что несмотря на его предательство по отношению к бандитам, художница не станет питать к нему теплых чувств. Так и случилось: едва руки Тамары стали свободны, она опять хватила Рыжего по лицу, прибавив еще три полосы к тем, что уже имелись. Потом посмотрела на нас с Наташей, валяющихся в обнимку на кушетке, всхлипнула и принялась в голос плакать.
Боря взял мобильник Китанова и начал нажимать кнопки.
— Ты куда звонишь? — спросил я.
— «Скорую» вызываю, — ответил админ. — Вариантов, наверное, больше нет. Гейм овер.
Он был очень бледен.
* * *
— Если бы ты сказал, что Соленый спас тебя тогда от твоего соседа, я бы сразу заподозрила неладное, — заявила Наташа.
— Так уж и сразу?
— Естественно. С какой стати бандиту тебя прикрывать? То, что он разрешает тебе таксовать за символическую мзду — еще не повод. А вот если б эти спортсмены тебя избили, да ты, не дай бог, попал бы в больницу, когда Тамара еще не найдена, получится неприятно.
— Умная ты женщина, — вздохнул я. — Кстати, можно было еще вспомнить, что в пятницу я видел Соленого с повязкой на голове. А Тамара его стукнула железным прутом как раз накануне…
— Ты не уточнял, мастерская была Гали или Тамары?
— Квартиру вообще снял Оскар Ляков. Ее сроду б не нашли, если бы не наш сообразительный Боря. Вот ведь умная скотина — сразу сообразил, что надо искать, едва увидел картинки, скачанные из Интернета. Ну, а письмо, которое потом перехватилось автоматически, только подтвердило, куда надо ехать.
В «Обероне» все шло как прежде — за дверью под присмотром нового админа шли ожесточенные сражения на земле, в небесах и на море, а в подсобке проходил сеанс реанимации над одним из компьютеров, не выдержавшим геймерских издевательств.
Правда, в этот раз мы слишком уж долго с ним возились…
— Странно, — сказала Наталья, — что Сурок не сказал тебе про Китанова. По твоим словам выходит, что он соврал, когда ты спросил его, кто такой Мясник.
— Точно. Видимо, он не хотел, чтобы я, чего доброго, понесся в морг на разборки — он решил, что это только его личное дело, потому и соврал. Странно не это. Странно, что он до самого конца тоже был уверен, что Соленый к делу не имеет отношения.
— А про Китанова ты когда понял?
— Окончательно я все понял, когда нашел следы крови в бутылочке со свечкой. Видимо, они хотели привезти обеих сестер ко мне еще живыми. Тамару-то не тронули, хотя она и стукнула Соленого. Наверное, Дина отбивалась отчаянно, когда ее стали перекрашивать и натягивать на нее эту кожу. Пришлось ее успокоить… И взять у Китанова кровь, предназначенную для переливания — чтобы хорошенько мне все перепачкать.
— А я бы тоже не далась, если бы мне стали насильно красить волосы! — сказала Наташа. — Интересно, а Тамару они рядом положить хотели, если бы она не убежала?
— Не знаю. Ну, бросили бы даже на кухне. И что с того? В любом случае выглядит так, что Дину убил я. И сколько бы я ни уверял потом, что под маской не она, а совсем другая девушка, в расчет это никто бы не принял. Никто бы не стал и слушать, что второй труп я вообще вижу впервые в жизни. Так что, скорее всего, меня просто обвинили бы в похищении и убийстве обеих девушек. А Сурок к этому времени, по их замыслу, либо уже повесился бы, либо его могли замучить до сумасшествия.
— Это на случай, если ты скажешь про встречу с настоящей Диной?
— Конечно. Ну, помню я про агентство «Винтер» — и что такого? Девушке пора домой, позвонили ее фотографу, который часто ее подвозил домой раньше, но он, видите ли, занят. Но обещал прислать машину. А через кого я получил просьбу подъехать? Ах, все через того же Сурка. Где вы встретились? У подъезда, где живет Авдеев? Авдеев отпирается? Ну, он известный враль… Спросим-ка еще раз у Сурка. Ах, он уже ничего не скажет? Тогда что говорит подследственный?
— Подследственный говорит, что его подставили.
— Но ему не верят.
— Я бы тоже не поверила. Особенно, если откуда-то сверху давят и спрашивают, а скоро ли Жариков сознается?
Мы помолчали. Я закурил.
— Мы же договорились, что ты не будешь курить в подсобке, — недовольно сказала Наталья.
Я неохотно погасил сигарету.
— Если ты не куришь, это значит, что тебе придется перестать ходить в «Макдоналдс».
— С удовольствием, — сказала Наташа. — Мне эти «ямбургеры» уже надоели. Зато я нашла такую шикарную пиццерию…
Посмеиваясь, мы обменялись традиционными шутками по этому поводу. Все действительно шло как в старое доброе время.
— Я тоже думаю отвыкнуть от «Макдоналдса», — сказал я. Тем более что собираюсь все бросить и удрать из Москвы. Во-первых, в любом случае в той квартире жить больше не хочу. Во-вторых, в Шатуре явный дефицит компьютерных точек. Ну, а в-третьих… Да ладно, это можно и пропустить.
