Пляжная парковка была забита до отказа: орды туристов прибыли на пляж кто загорать, кто кататься на серфе. Мы пошли в раздевалку, чтобы натянуть плавательные костюмы. Поскольку наши полусонные мозги по-прежнему застилал плотный туман, а тела пребывали не в лучшем состоянии, то, что должно было бы занять десять минут, отняло почти полчаса. Я просто не мог отыскать силы, чтобы заставить себя двигаться. Следовало бы размяться, поделать растяжки, нанести крем от загара, намазать вазелином подмышки (без этого там во время длительного заплыва неизбежно возникают болезненные натертости). Также следовало бы обсудить с Крисом план на день, позаботиться о питании и смене одежды перед велогонкой. А я неподвижно сидел на бампере машины и медленно кусал банан, упершись невидящим взглядом вдаль. Разумеется, я лишь оттягивал неизбежное. И пока я пребывал в прострации, солнце припекало еще сильнее.
Заплыв был запланирован на девять. Время, однако, приближалось к десяти. Мы с Джейсоном не обменялись ни словом, но, взглянув друг другу в глаза, поняли, что нас гложет одна и та же мысль: пройти «железный» триатлон в нашем состоянии – утопия.
Я сокрушенно покачал головой, но немедленно пожалел, что впустую потратил даже такую толику энергии на нечто негативного характера. «Так ты только вредишь себе, – подумал я. – К чему строить из себя жертву? Все устали…» Я изо всех сил попытался обрести позитивный подход. Но внутренний скептик упорно шептал: «Это даже не смешно».
Джейсон не произносил ни слова – видно, тоже экономил силы. А может, как и я, знал, что лучше скрыть все эмоции, как завзятый игрок в покер. Взглянув на него, я услышал в голове его новую мантру: «Вот что я называю настоящим испытанием».
Кто бы спорил.
Мы снова встретились взглядами и опять прочли в глазах друг у друга осознание абсурдности происходящего. Нам обоим хотелось пожаловаться, но мы мужественно прикусили языки. И тут случилось самое неожиданное. От беспредельного перенапряжения мы оба разразились бесконтрольным смехом, хихикая, будто девочки-подростки. Катарсис. Естественная реакция в нашем положении. Принять боль лучше, чем сделать укол морфия.
Подзарядившись энергией момента, мы пошагали к берегу, чтобы поприветствовать серферов; горячий песок жег наши и без того измученные ноги.
В отличие от Ханалеи-Бэй на Кауаи и безлюдного Попохаку на Молокаи, Камаоле – это гудящий туристический улей, обрамленный магазинами и ресторанами. Обстановка так и взывала: «Расслабься, отдохни, забудь обо всех заботах». Воистину дьявольский искус.
Ласковые волны омывали мои пылающие ноги журчащей белой пеной, а я наслаждался тем, что никто нас не узнаёт, ни один отдыхающий не имеет ни малейшего представления о нашем мероприятии. У кромки воды девочка лет четырех усердно наполняла голубое ведерко мокрым песком. Глядя на нее, на бирюзовую гладь воды, я на мгновение потерял ощущение реальности, и внутреннему взору предстали дни беззаботного детства на берегах озера Мичиган. И что за путь привел меня с тех берегов на эти?
Но пришло время браться за дело. Я глубоко вдохнул, наполнив легкие теплым соленым воздухом, и медленно вошел в воду. Погрузившись в океан по горло, я закрыл глаза и, распластавшись, лег на воду, погрузившись в очень краткую медитацию. Я попытался очистить разум, поставить заслон негативным эмоциям, проникнуться идеей о том, что то, «кто я есть», не определяется тем, что я «думаю» и даже что я «чувствую» в данный конкретный момент.
«Ты – это не твой разум, ты – это не твое тело…»
На один неуловимый миг я раздвинул границы сознания до бесконечности. И вслед за этим меня настиг прилив энергии, а за ним – глубокая уверенность, что я абсолютно точно пройду сегодняшнее испытание.
Но одновременно я осознал, что обычного упорства на это не хватит. Да, чисто «на волевых» можно одолеть часть дистанции. Но не пересечь финишную черту. Определенно не в этот раз. Придется отыскать способ исключить единственно возможный исход сегодняшней гонки – полная и безоговорочная капитуляция.
Но что, в сущности, это означает – «капитуляция»?
И пока я лежал в теплых объятиях моря, мне пришли на ум слова из книги Дафны Роз Кингмы: «Капитуляция – это прекрасный поступок, когда вы с благодарностью, по собственной воле, спокойно сдаетесь, чтобы отыскать срединный путь, где судьба вдруг открывает вам свои объятия. Сдаться, признать поражение – это значит отпустить ситуацию, и неважно, верите вы в это или нет, но объятия судьбы ждут вас. Это вера в высшие силы – не зацикливаться на том, чем все кончится, а покориться судьбе, веря, что даже отсутствие результата станет идеальным решением».
Порой жизнь преподносит нам бесценный дар – озарение. Меня вдруг осенило, что успеха не будет, если сегодня я буду просто упираться рогом в землю. Нет, он придет, если только я смогу отбросить свое эго и довериться чему-то более великому и более возвышенному.
Но проще сказать, чем сделать. Лишь полностью приняв эту мысль, я сумел стартовать. Один маленький гребок.
Потом еще один.
И еще.
Я просил океан возродить меня к жизни, как тогда на Оаху, но тот молчал. Когда я проплывал мимо мола, океан повел себя неприветливо: я оказался в «стиральной машине» сильных течений, которые, казалось, толкали меня во всех возможных направлениях, но только не вперед. Стало ясно, что таких послаблений, как на благословенном Оаху, и уж тем более того «водного экспресса», который донес меня до финиша на Молокаи, здесь ждать не стоит. Этот заплыв придется отработать по-честному. А если это трудно для меня, то и представить сложно, каково будет Джейсону.
«Отпустить ситуацию». С течением я сражаться не мог, это точно. Единственное, что оставалось: сдаться на волю волн, приняв мысль, что надо будет делать три-четыре гребка вместо одного.
«Ну и что? Подумаешь, беда. Я в Мауи. Это кульминация невероятной авантюры. День чудесный. Наслаждайся моментом».
Сомнения и сожаления рассеялись. Я собрался с мыслями и постарался направить Джейсону заряд положительной энергии, чтобы он успешно прошел первый этап дня. Маршрут заплыва состоял из восьми отмеченных буями витков по заливу. Я обогнал Джейсона на два круга – так тяжко ему приходилось. Но каждый раз я видел, что он настойчиво борется с течением, даже не думая сдаваться. Хотел бы я как-то ему помочь; но я знал, что самое лучшее – оставить его в покое.
Чуть больше чем через час я выбрался из воды, увертываясь от детишек на бугибордах[64]и пляжных бродяг, которые не удостаивали меня даже взглядом – урок смирения для радостного триумфатора. Выбравшись на песок, я отдышался и решил, что пора подкрепиться. День только начался, а я уже обезвожен, вымотан и зеваю во весь рот. Сходил, называется, утречком покупаться.
Высматривая Джейсона, я увидел, как он задел левой рукой чей-то серф. Ему оставалось еще много, но он держался стойко, как и всегда. Он сохранял ровный темп – один гребок на вдох. Я слишком хорошо знал Джейсона, чтобы волноваться за него.
