– Да так и есть. Что в этом такого, если ей преподнесут цветы? Ведь любая женщина очень любит, когда за ней ухаживают. Просто этот молодой человек не знает, что она выбрала вас, что вы её жених, и скоро вы будете мужем. Вы ему скажите об этом.
– А почему бы не сказать? Познакомьтесь, скажите, что так и так, это моя невеста, мы подали заявление, скоро будет моей женой, поэтому у него нет никаких шансов.
– Вы что? Да я ему сейчас в морду дам, и он пойдёт отсюда.
– Зачем? За «в морду» у вас могут быть большие неприятности. А вы попробуйте так.
Молодой человек задумался на мгновение, затем отошёл в сторону.
– Эй, ты! А ну подойди сюда.
Молодой человек внешностью от Олега отличался. Гораздо моложе был, щупленький и в очках.
– Слушай, меня звать Олег. Я жених Надежды и хочу тебе сказать, что у тебя никаких шансов нет. Через две недели мы женимся, мы уже подали заявление в загс.
– Очень приятно. Я поздравляю вас, Олег! Да, такая девушка, как Надежда, могла выбрать только такого, как вы. Разрешите мне в присутствии вас поздравить Надежду и преподнести этот букет?
Олег стоял и смотрел на этого мальчика.
– Валяй, – сказал он наконец.
Я взял пакет с продуктами и пошёл. У выхода оглянулся. Молодые люди разговаривали и влюблёнными глазами смотрели на продавщицу.
Туфли
В тот год мы решили с женой провести отпуск на юге, но по пути заехать к её родителям. Чтобы добраться до родителей, нам необходимо было сделать пересадку в Ростове.
Собираться мы начали заранее. Нужно было кое-что ещё достать. Многие помнят, что в то дефицитное время говорили не «купить», а «достать». Нам нужно было достать купальные принадлежности и, соответственно, подарки для родственников. А чтобы всё это раздобыть, необходимо было часто ходить по магазинам, надеясь попасть тогда, когда будут «выбрасывать». В то время говорили не «продают», а «выбрасывают».
В один из таких «выбросов» жена купила себе шикарные, как она выразилась, туфли. Я ей тогда сказал, что на юг лучше ехать в босоножках, а не в туфлях. Но я не знаю такого мужчину, который смог бы переубедить женщину в этом вопросе.
Билеты мы тоже достали заранее, в купейный вагон. Нашими попутчицами оказались две женщины. Но они ехали не «дикарями», как мы, а по путёвкам в дом отдыха. Наш поезд должен был прибыть в Ростов ночью, в три часа. Это было неудобно. На второй день пути, перед тем как лечь спать, я собрал все вещи и даже остатки продуктов, чтобы, когда поезд подойдет к Ростову, не шуметь, а спокойно выйти, не мешая попутчицам. Когда поезд начал прибывать к Ростову, я вышел к проводнику, взял билеты и сказал, что мы уже поднялись. А жене я решил дать ещё поспать и разбудить её после того, как поезд прибудет на станцию.
Поезд остановился, я стал будить жену. Не скажу, что это мне быстро удалось. Я сказал, что если мы сейчас в Ростове не выйдем, то со следующей станции нам будет намного сложнее добраться до родственников.
Она поднялась, переоделась. Я пока убирал вещи. Она надела кофточку, обулась, я подал ей пакет с остатками продуктов, её сумочку, а сам взял чемодан и сумку с вещами. Я пошёл вперёд, она за мной. Когда вышёл из вагона, поставил вещи на перрон, чтобы помочь ей выйти. Посмотрел на неё – она стоит с закрытыми глазами.
– Пошли на вокзал, закомпостируем билеты.
Она кивнула мне, мы пошли. Поезд тронулся и повёз наших попутчиц к Чёрному морю. Когда мы вышли на перрон, где было больше света, жена остановилась. Я прошёл шагов десять, обернулся и позвал её. Она не реагировала. Я позвал громче. Она снова молчит. Я поставил вещи и подошёл к ней.
– В чём дело? Чего ты остановилась? Смотришь вниз, как будто кошелёк нашла.
Она посмотрела на меня. А у неё глаза полные слёз…
– Что случилось? Что с тобой?
– Посмотри.
– Куда?
– На ноги.
Я посмотрел на её ноги и, чтобы не было у неё истерики, попытался подавить смех, повернулся и пошёл к вещам доставать тапочки. У неё на одной ноге была её шикарная белая туфля, а на второй – чёрная туфля одной из попутчиц.
Однокурсники
В институт я поступил во времена перестройки, поэтому по окончании не столь обязательным было ехать по распределению. Так что большинство ленинградцев и те, кто женился на ленинградках, – все остались в Ленинграде, и только такие как я, иногородние, и те, у кого жёны не коренные жительницы, поехали на великие стройки коммунизма. А там дальше эти дикие, страшные 90-е годы. И за это время я раза два всего был в Питере, но так – на денёк-другой заскочил. Иногда перезванивался с однокурсниками и одногруппниками, в основном с Виктором, с которым мы жили в общаге в одной комнате. На последнем курсе он женился на ленинградке и остался в городе.
А вот сейчас он в начале месяца позвонил мне и сказал, что так, мол, и так, 20-го числа собираются однокурсники и одногруппники отметить пятнадцатилетие окончания института.
– Все хотят видеть тебя. Особенно хочет видеть Свечка.
Я не задумываясь сказал:
– Буду, – и положил трубку.
Свечка хочет видеть меня. Почему Свечка? Это Светка. На первом курсе она была худенькой, стройной девочкой с большой копной рыжих волос. Сразу после зачисления в институт нас всех послали в колхоз на картошку. И где-то к вечеру, когда мы выбирали картошку, Свечка (тогда её звали Света, конечно) стала поправлять косынку, и в лучах заходящего солнца её рыжие волосы так светились, что кто-то сказал: «Смотрите, Света как свечка горит!» С тех пор к ней и прилипло слово «свечка». Она не обижалась и даже откликалась на это прозвище.
А у нас со Свечкой на последнем курсе даже любовь была. И вот, когда она пригласила меня познакомиться с родителями, её мама, узнав, что я иногородний и живу в общаге, сразу сказала: «Не надейся, что я своей дочурке разрешу поехать в тмутаракань по назначению. Не получишь ты этого!» Так наша любовь и угасла. По окончании института я поехал в «тмутаракань» строить коммунизм…
Я взял билет, позвонил Виктору и сказал, что 19-го вылетаю. В Пулково он меня встретил на своём автомобиле. Нам пришлось долго пробираться по питерским пробкам. Приехали к нему домой. Поужинали тем, что было. У него все были на даче. А утром за завтраком он сообщил, что у него сегодня очень важные переговоры, но он приедет к Вась-Вась к четырём часам, как и было намечено. Вась-Вась – это Васильев Вася. Виктор сказал, что он живёт в Ольгино и что у него дом в 42 окна. Его жена часто шутила, что если мыть окна, начиная с первого, то пока дойдешь до 42-го – можно заново начинать. Поэтому решили встречаться у него, чтобы ни в кафе, ни в ресторане не мешала современная музыка, которая и не музыка, а попросту шум. Все поддержали эту идею.
