– У меня была проблема с кредитной картой. Я думаю, её заблокировали, – произнесла она одними губами. – В конце концов Гордон пошёл меня искать и повёл себя как лорд Мук[21], – снабдил меня бабками и заставил почувствовать себя ничтожеством. Всё же он поехал со мной в аэропорт и сказал, что мы будем поддерживать связь, но мне кажется, он врал.
– Мне жаль, мама.
– Ну что ж… Просто мне не везёт в любви, да? Особенно с этим придурком Мики. Он что, бросил вас, ребята? Где он?
– Он в Шотландии по делам, мама. Он так к нам и не приехал.
– Что?! Мы скажем это полицейскому, который там прячется. Они хотят повесить всё на меня одну – невыполнение обязанностей в отношении детей, оставление детей, да вообще всё. Я им объясняла до потери пульса, что не уезжала от вас. Если бы я была плохой матерью, неужели я стала бы так волноваться из-за маленькой Блисс? Её уже нет целую вечность… как ты думаешь, что они там с ней делают?
Наконец-то Блисс вернулась, лежа неподвижно с закрытыми глазами и прижав Безголовкина к подбородку. Нога у неё была в ярко-голубом гипсе, как они и обещали.
– Блисс! – позвала мама. – О, Блисс, малышка, с тобой всё в порядке? Ну-ка открой глазки и поговори с мамой!
– Она ещё несколько часов будет спать, – объяснила медсестра.
– У меня нет нескольких часов! – воскликнула мама. – Меня уведут в обезьянник. Давай, Блисс! Вставай! Подъём! Мне нужно знать, что с тобой всё в порядке.
Она пощекотала шейку Блисс. Блисс шевельнулась и пробормотала, даже не открывая глаз:
– Со мной всё в порядке, мама.
– Ну вот! Будь умницей, пока ты в больнице, родная. И Бэкстер, Пикси, ведите себя хорошо и слушайтесь Лили. Ты остаёшься за старшую, Лили, – обратилась ко мне мама.
– Но мама…
– Не волнуйся, малышка! Скоро они во всём разберутся, я тебе клянусь, что разберутся. Просто смотри за ребятами и постарайся, чтобы вы все были вместе, – сказала мама.
– Ой, мама, не надо! Не уходи! – взмолилась я.
– Я не хочу уходить, – сказала мама, обнимая меня.
Полицейский просунул голову сквозь занавеску:
– К сожалению, я должен увести вашу маму. Ей придётся ответить на несколько вопросов, но вы не волнуйтесь – за вами кто-нибудь придёт. Пошли, Кейт! Я сдержал слово: вы убедились, что малышка жива-здорова – голову ей зашили и гипс наложили. Мы должны уйти, как только придёт соцработник.
– Нет! Не сейчас! Послушайте, дайте мне шанс! Вы всё неправильно поняли! Это их отца нужно забрать в тюрьму, а не меня. Разве не так, Лили? – в отчаянии воскликнула мама, прижимая к себе Бэкстера и Пикси.
– Да, это он во всём виноват – он не хотел за нами смотреть, – бормотала я. – Послушайте, вы не можете увести нашу маму! Она лучшая мама на свете! Она нас не оставляла, клянусь, не оставляла!
Он кивнул мне и сказал, что понимает, что я чувствую, и дал Бэкстеру и Пикси шоколада, чтобы они не плакали, но, казалось, не воспринял меня всерьёз. Затем пришла запыхавшаяся соцработник, от которой пахло потом, потому что она торопилась. Она попыталась оттащить от мамы Бэкстера и Пикси. Они громко закричали, и мама тоже.
– Нет, не надо! Мама нас не оставляла! Почему вы не хотите меня слушать? Она думала, что мы с Мики. Вы не можете забрать её у нас! Она нам нужна, она нужна Блисс! – кричала я снова и снова, но всё без толку.
Маму выволокли из больницы, и нас оставили предоставленными самим себе.
– Какой кошмар! Они арестовывают маму за то, что она нас оставила, но в то же время заставляют её нас оставить!
– Лили, успокойся! Ты пугаешь малышей, – сказала соцработник. У неё был странный акцент и всё лицо усеяно родинками, похожими на маленькие грибочки, и я её возненавидела. – Это не только потому, что ваша мама уехала в Испанию: они проводят следствие по делу мошенничества с кредитной картой.
Это прозвучало как пощёчина, но всё равно она не смогла заставить меня замолчать.
– Они не могут повесить такое обвинение на мою маму! Это её подруга виновата – она дала ей свою карту. Моя мама ничего плохого не сделала!
– Полиция сейчас наводит справки, ты же знаешь, как это происходит. Они всё выяснят про твою маму. А пока я собираюсь отвести вас троих и чем-нибудь накормить, и потом найти вам место для ночлега, если мама не вернётся.
– Мы останемся здесь! Мы не можем покинуть Блисс!
– Нельзя разбить палаточный лагерь в больнице – здесь нет места. Медсёстры присмотрят за твоей младшей сестрёнкой.
– Я не могу её оставить! Она испугается. Я ей нужна. Мы все ей нужны, – уговаривала я. – Мама говорила, что мы должны держаться вместе.
– Боюсь, теперь тебе придётся делать то, что я скажу. Поцелуй свою сестричку на прощание и пойдём.
Я разрешила Бэкстеру первым попрощаться с Блисс.
– Передай этим медсёстрам, что если они сделают тебе больно, я приду и наподдам им, моя Блисс, – прошептал он, гладя ей макушку. – Я тебя люблю.
Я подняла на кровать Пикси.
– Люблю тебя, Блисс, – сказала она, звонко поцеловав её в щёку.
– И я тебя люблю, моя Блубелл-Блисс. Не волнуйся, я сделаю всё возможное, чтобы мы все были вместе. Ты такая храбрая девочка! Смелее, чем мы все вместе взятые. Мы скоро тебя навестим.
Блисс протянула руку, и наши пальцы переплелись, по потом мне пришлось выпустить её руку из своей. Нас забрали – Бэкстера, Пикси и меня. Соцработник отвела нас в столовую больницы и сказала, что мы можем выбрать всё что захотим. Мы были так потрясены случившимся, что ей пришлось выбрать за нас – рыбу с картошкой и горошком. Мы толком не могли есть, даже Бэкстер. Просто сжевали по несколько кусочков картошки.
– Доедайте, опоссумы! – весело сказала соцработник, потягивая свой кофе.
Достав свой мобильный телефон, она села за другой стол, чтобы куда-то позвонить.
– Опоссумы! – возмутился Бэкстер. – Она тупая.
– Она теперь наша мама? – спросила Пикси.
– Нет, конечно нет! У нас есть наша мама, глупышка! – огрызнулась я.
– Я хочу к ней, – заявил Бэкстер.
– Я знаю, мы её вернём, вот увидишь!
– Эта тётка на нас не смотрит. Попробуем удрать? – спросил Бэкстер.
– Если бы… но я не знаю, куда нам бежать. Ш-ш-ш, Бэкстер, я хочу послушать, что она скажет.
