Не все американцы жаждут сами приехать в Россию и вывезти больного ребенка, одолев в долгой борьбе местные бюрократические препоны. Куда как спокойнее и выгоднее пригласить за рубеж женщину, которая согласилась бы отдать своего младенца, и получить при этом здоровенького ребенка, не изуродованного советской системой родовспоможения. После развала Союза в столице образовалось несколько совместных фирм, которые наладили прямую поставку беременных женщин, или, как не совсем правильно называли это в американской прессе, суррогатных матерей, прямо в США. С вербовщицей одной из таких фирм и познакомилась Жанна на вокзале.
По специфике своей работы Алевтина каждый день имела дело с женщинами, в том числе и беременными. Некоторые из них появлялись на вокзале вместе со своими мужьями, а у некоторых мужей не было и в помине. Многие из них горели желанием любым путем избавиться от нежелательного дитяти — это и были клиентки для Алевтины. С каждой завербованной роженицы ей следовали законные сто долларов, и потому речи ее были столь медоточивы, что к концу разговора несчастным женщинам начинало казаться, что они делают огромное благо и для себя, и для своего ребенка. Ведь отныне он будет избавлен от всех ужасов постсоветского существования, отныне ему уготована райская жизнь в богатой семье, в богатом государстве. А кто из матерей не хочет лучшей доли своему ребенку, пусть даже и нежеланному? Доверчивые провинциалки были готовы освободиться от нежеланного плода порой и без всяких денег — лишь бы потом не ощущать угрызений совести за загубленную детскую жизнь.
Но клиентка, с которой на этот раз столкнулась вербовщица, не показалась ей типичной провинциалкой.
«Хваткая бабенка, — сразу же решила она, но тут же успокоенно подумала: — Ничего, и не таких обламывали…»
Вслух она заливалась соловьем, расписывая, на каком высоком уровне организован сервис в их фирме и как счастливы женщины, которые уже имели с ней дело.
— Некоторые и второй, и третий раз приезжают к нам рожать, — пела Алевтина, как будто речь шла об элитном роддоме. — Некоторые специально беременеют, по заказу, чтобы заработать. Потому как мы работаем честно…
Но Жанна слушала вербовщицу вполуха. Она столько раз обманывалась сладкими речами, что теперь не верила никому. Пять тысяч долларов в ее положении — это спасение! На эти деньги можно было бы начать новую жизнь. Можно было бы снять угол в комнате, купить кое-какую одежду, устроиться на работу… Может быть, ей даже хватит этой суммы, чтобы начать собственное дело… Только бы ее не обманули, как обманывали уже не раз. Обманывал отчим, обманывал Калина, обманул любимый человек… Нет, теперь она поумнела и не позволит никому обвести себя вокруг пальца…
— Мне нужны деньги вперед, — жестко произнесла она.
Это не в правилах нашей фирмы, заюлила вербовщица. Ведь неизвестно, что может случиться и с ребенком, и с ней, Жанной. Кроме того, за что давать деньги, если товара-то еще и нет? А ведь предстоит еще долгое и трудное оформление документов на выезд, и это тоже, между прочим, стоит денег. Больших денег!
— Тогда задаток, — настаивала девушка. — Ведь мне негде жить!
— Мы решим этот вопрос, — сочувственно кивала Алевтина. — Не волнуйся, фирма оплатит и твое пребывание в столице, и оформление документов, и перелет в Штаты. Нужно только твое неформальное согласие.
— А если я передумаю? — на всякий случай поинтересовалась Жанна.
— Нет! — резко ответила вербовщица. — Никаких «передумаю»! Иначе придется отплачивать все издержки. Лучше решайся сейчас и навсегда…
— Я уже решила…
Вскоре на встречу с новой клиенткой приехал и представитель фирмы, некий Саша, довольно молодой, но уже очень опытный менеджер. У него были прилизанные, давно нестриженные волосы, заправленные за уши, длинный нос и крошечный, точно срезанный подбородок. Он с первого взгляда оценил внешние качества клиентки и потенциальные — ребенка. Кажется, наклевывался выгодный вариант!..
— Сколько лет? — спросил он у Жанны.
— Двадцать, — соврала она.
Тот поморщился:
— Маловато, могут быть проблемы с визой… Ну да ладно… Здорова?
— Абсолютно! — слабо улыбнулась Жанна. — Если бы это было не так, я бы тут перед тобой не сидела. Сделала бы аборт по показаниям — и нет проблем…
Она выложила на стол обменную карту с результатами анализов и заключением врачей. Саша внимательно пролистал карту, изучил в ней каждую букву и потом одобрительно резюмировал:
— Хорошо… Замужем?
— Нет.
— Еще дети есть?
— Нет.
Менеджер поморщился:
— Откуда сама?
— Из Быковска.
— Где работала?
— Нигде.
Саша задумался, нахмурив лоб, потом как бы нехотя произнес, словно делал огромное одолжение:
— Ладно, можно попробовать… Поехали со мной, я тебя устрою на квартире. За твое проживание фирма будет платить двадцать долларов в день, так что без глупостей. У нас, кстати, есть договоренность с милицией, — угрожающе произнес он. — На случай всяких эксцессов. Въезжаешь?
Жанна презрительно промолчала в ответ.
Покинув здание вокзала, они перешли блестящую от дождя площадь и оказались на стоянке машин. Саша открыл дверцу и посадил Жанну за заднее сиденье потрепанной «копейки».
«Менеджер… — иронически подумала девушка, свысока оглядывая своего «благодетеля» и его потрепанный автомобиль. — Приличную тачку купить не может…»
Ее привезли в крошечную однокомнатную малометражку где-то на окраине Москвы.
— Днем можешь гулять, — сказал Саша, оставляя ключи, — а вечером позвоню. Вот тебе деньги, завтра сходи сфотографируйся на загранпаспорт.
Когда менеджер ушел, Жанна устало прилегла на кровать. Это была ее первая квартира, ее первые ключи… Она улыбалась, глядя в потолок. Ей оставили деньги, правда, немного, и обещали решить все проблемы. Она поедет за границу, увидит вожделенную Америку, устроит своему ребенку приличное существование. Кто сможет потом упрекнуть ее в том, что она сделала? Вне сомнения, мальчику или девочке там понравится… Узнает ли он когда-нибудь о своей матери, поймет ли ее? Пожалуй, впервые Жанна задумалась о своем ребенке с нежностью и грустью. Раньше ей просто некогда было размышлять об нем — сначала все мысли у нее были заняты тем, как ей избавиться от плода, потом — как сбежать от врагов, как устроиться. И вот теперь будущий ребенок представлялся ей взрослым юношей с такими же, как у нее, большими влажными глазами и копной густых волос…
Он непременно будет миллионером… Когда он вырастет, то обязательно решит разыскать свою настоящую мать. Они встретятся случайно, и она, Жанна, узнает его по какому-нибудь родимому пятну, которое всегда бывает у брошенных детей в романах. Он скажет ей «Мама!», и она кинется со слезами к нему на грудь. А потом он увезет ее в Америку и поселит в роскошном загородном доме — все американцы живут в таких, она видела по видео…
