Толстяк, восседавший за огромным столом, был схож с устным описанием губернатора, но Олег счёл нужным подстраховаться:
— Я имею честь видеть дона Габриэля де Чавеса-и-Оссорио? — сказал он с лёгкой улыбкой, в которой тепла было не больше, чем у снеговика, коему нарисовали весело изогнутый рот.
— Кто вы такой, сеньор? — нахмурился губернатор, следя за тем, как его незваный гость устраивается в кресле напротив, снимая с себя шляпу и небрежно швыряя её на кушетку.
— К чему эти скучные подробности, дон Габриэль? — протянул незнакомец. — На улице сущее пекло, а вы лезете со своими вопросами. Впрочем, пусть будет по-вашему. Позвольте представиться: Олегар де Мон-тиньи, командор. — Его губы дрогнули. — Ныне временно исполняю обязанности корсара его величества. Индейцы зовут меня по-разному — Длинным Ножом или Капитаном Эшем. Выбирайте, что вам больше нравится.
Губернатор вылупил глаза:
— Капитан Эш?! Пресвятая Богородица! И вы набрались нахальства явиться в покои губернатора?
— А что делать? Ведь у вас не хватило бы нахальства или хотя бы элементарной храбрости, дабы явиться ко мне. Так что… Пришлось первому засвидетельствовать вам своё почтение. Эй, а что это вы так в лице переменились? Ладно-ладно! Успокойтесь! Не испытываю я к вам ни малейшего почтения. И вообще, хватит болтовни, у меня к вам дело…
— Стража! — взревел дон Габриэль, вскакивая из-за стола.
Сухов поморщился.
— Сядьте, — сказал он недовольно, — пока я не приказал вас связать.
— Вы?! Меня?!
— Совершенно верно, я — вас.
Ледяной тон убедил губернатора, что так и будет.
Он медленно опустился, испытывая унизительную беспомощность.
— Так-то лучше, — кивнул Олег. — Итак, как я уже упоминал, есть дело. Мне уже порядком надоела здешняя твердь, хочется, знаете ли, на морской простор. Я уже присмотрел себе неплохой флейтик, он стоит в здешнем порту и называется «Сан-Антонио». Название — так себе, я флейт потом переименую… мм… Ну, скажем, в «Эль-Тигре». Вам нравится? Нет? Хм, странно… Вроде бы вполне красиво. Ну ладно. Что требуется от вас, сеньор? Да ничего особенного. Просто, видите ли, я опасаюсь, что канониры из форта могут неправильно меня понять. Откроют огонь, повредят корабль… Могут быть жертвы. Вот вы их и убедите, этих пушкарей, вести себя смирно. Задача ясна? В таком случае не будем засиживаться.
Упруго поднявшись, Сухов вернул на голову шляпу и посмотрел на губернатора несколько удивлённо.
— А вы чего сидите? Поднимайтесь-поднимайтесь…
— Что? — прохрипел дон Габриэль. — Зачем?
— Проедемся немного.
— Куда?
— В порт, любезный сеньор! В порт! Давайте-давай-те, пошевеливайтесь.
В качестве убеждения Олег достал флинтлок.
— Ну? Я долго буду вас ждать? На выход!
Выйдя в коридор и убедившись, что Капитан Эш не блефует, губернатор увял.
— Диего, — распорядился Сухов, — вели, чтобы подавали карету. Сеньор де Чавес-и-Оссорио кататься желает!
Слуги, мало что разумея, мигом подали карету.
Олег проводил дона Габриэля к экипажу, усадил его и пристроился рядом.
— Трогай!
И карета покатилась по улице Дам. Десяток лансерос двинулись следом.
Картина эта ни у кого не вызвала даже тени подозрения — ну выехал губернатор, стало быть, так нужно.
За воротами Сан-Диего, на пристани, Олег велел кучеру свернуть налево, к причалу, где был пришвартован новенький флейт с двадцатью пятью железными пушками на палубе.
Даже его свёрнутые паруса белели свежестью — кораблю и двух месяцев не исполнилось.
На корме сияли буквы, складывавшиеся в название: «Сан-Антонио».
Заметив губернатора, капитан корабля быстренько сошёл на берег.
— Сколько людей на корабле, милейший? — обратился к нему Сухов.
— Пятеро, сеньор, — несколько растерялся офицер, переводя взгляд с губернатора на корсара и обратно.
— Прикажите им покинуть корабль, — с любезной улыбкой велел Олег.
— Но, сеньор…
Улыбаясь по-прежнему, Олег приставил дуло пистолета к подбородку де Чавеса, заставляя того судорожно сглотнуть.
— Если вы не поторопитесь, я размозжу голову этому кабальеро.
Капитан развернулся, как ужаленный, и кинулся на борт флейта.
— Хорхе! — вскричал он. — Винченцо! Риккардо! Фидель! Лопе!
Как только матросы сошли на берег, Сухов подал знак, и к «Сан-Антонио» потянулась цепочка грузчиков — это были корсары, отягощённые оружием, припасами и добычей.
— Капита-ан… — протянул Олег, обращаясь к бывшему командиру корабля.
— Капитан Состенес, сеньор!
— Не будете ли вы так любезны, сеньор Состенес, передать коменданту форта письменный приказ губернатора? Памятуя, разумеется, что в противном случае я отправлю дона Габриэля в пекло.
— Д-да, — выдавил капитан.
— Вот и отлично…
— А г-где приказ?
— Сейчас будет. Яр, бумагу взял?
— Всё тут, прямо из аудиенсии!
Устроив губернатора, Олег протянул ему перо и продиктовал приказ.
— Дата. Подпись. Печать у вас с собой, дон Габриэль?
— Вот! — сказал Быков. — Ёш-моё…
— Отлично…
Придавив печать и посыпав текст песочком, Сухов сдул его и протянул приказ капитану Состенесу:
— Прошу вас. Можете воспользоваться любой лошадью.
Проводив глазами торопившегося капитана, Олег обернулся к губернатору, оплывавшему страхом и отекавшему потом.
— Кстати, о лошадях, — бодро сказал он. — Мы вам оставляем больше сотни коней, а они стоят денег.
— Сколько? — смирился де Чавес.
Сухов назвал сумму. Губернатора передёрнуло, но сегодня был не его день.
— Или давайте сделаем иначе, — передумал Олег, мило улыбаясь. — Диего, список!
Мулат подскочил, протягивая капитану бумажку. Сухов передал её дону Габриэлю.
Губернатор мрачно воззрился на чёткую пропись.
— Четыреста буханок хлеба, — забормотал он, вычитывая недлинный список, — сорок шесть бушелей кукурузы, сто тридцать кувшинов оливкового масла, десять бочек сухарей, шестьсот головок сыра, одна бочка муки и двести кур… Это всё?
— Всё, сеньор! — бодро ответил Олег. — Мясом и солониной мы запаслись, вино имеется, а потребности у нас скромные. Не брать же с вас серебром! Тем более что мы уже взяли золотом…
Злым голосом губернатор подозвал к себе алькальда порта, топтавшегося поодаль, изображая при этом статую «Недоумение».
