Книга Пират - Валерий Большаков

— Бей их! — вскричал Ицкуат, молодой воин, восходивший на пирамиду по левую руку от Ташкаля.

Прогудели увесистые копья, поражая бойцов Кетцалькоатля, упорно лезущих следом за майя.

Их тела покатились вниз, но ряды тольтеков сомкнулись снова, заполняя бреши.

Сердце Ташкаля колотилось о рёбра, само будто стремясь наружу, дабы оросить горячей кровью жертвенный алтарь.

«Уже скоро…» — мрачно усмехнулся воин.

А город распахивался всё дальше и дальше, вот и маисовые поля завиднелись, и светлые ленточки дорог, стягивавшихся к Чичен-Ице…

Ташкаль взобрался на самый верх белокаменной пирамиды, к храму Ицамны.

В глазах у него темнело от слабости и чудилось — то открывался ему сам ад, из мрака которого тянуло промозглой сыростью, а в черноте разгорались красным очи Хун-Ахава, владыки мира мёртвых…

Последним усилием в жизни Тёмное Облако стряхнул с глаз пелену и узрел самого халач виника, Верховного правителя, застывшего у входа в храм.

— О человечнейший и милостивейший господин наш, — прохрипел воин, склоняясь перед владыкой, — любимейший и достойный большего поклонения, чем все драгоценные камни, чем все богатые перья! Мы не смогли…

Услыхать ответ Ташкалю было не дано — страшный удар палицей настиг его…

…Сухов вздрогнул и проснулся.

Натура, познавшая чужие времена, не сразу совладала с реальностью — несколько суматошных мгновений Олег мучительно соображал, где он, а главное, в какой эпохе.

Потом разглядел «плазму» с диктором «CNN», беззвучно шевелившим губами, — и расслабил напрягшиеся мышцы.

Он у себя в номере.

Отель «Атлантис», Багамы. Год 2012-й.

— Приснится же такое… — заворчал Сухов, протирая глаза.

Зря он залёг после обеда, днём вечно сны мутные…

Потянувшись всласть, Олег выдохнул. Тихо как…

Несмолкаемый гул океана доносился, как привычный фон, вроде шелеста листвы или тиканья часов.

Ещё не до конца перейдя из сна в явь, Сухов вылёживался, сонно помаргивая на телеэкран, ощущая биение сердца и сладость «потягушечек».

Он длинно вздохнул.

2012-й… Господи… Месяца не прошло, как он воротился из 1629-го! Это надо же, а?

— Да уж… — глубокомысленно произнёс Олег, слушая свой голос.

Не подобает смертному слоняться из минувшего в грядущее, путая «вчера» с «послезавтра», да что же делать?

Таков его удел.

Удел… Сухов поморщился: чего притворяться-то? Ему выпал редчайший, уникальнейший шанс побывать в прошлом, а он тут усталого странника разыгрывает, притомившегося шастать по минувшим векам.

Совсем как тот журналюга, что томно воздыхал: «Однажды судьба газетчика забросила меня в Париж…»

Не повезло, мол. Нет чтобы спокойно живописать трудодни работников полей — шлют в какую-то Францию.

Сиди там и нюхай, чем пахнет загнивающий империализм…

Олег задумчиво почесал нос.

А, с другой-то стороны, чего скромничать? Его ж взаправду закидывало, как того «попаданца».