Религиозные обряды — самая древняя ролевая игра с элементами садомазохизма, в которой одни люди надевают специальную униформу и объявляют себя представителями неких высших сил, обладающих сакральным значением, а другие должны их безмерно уважать, слушаться и даже каяться перед ними. Мазохизм верующих проявляется практически во всех религиозных обрядах: от стояния на коленях перед образом госпожи, т. е. господа (не случайное совпадение слов) у христиан, до конкретного побивания себя плетьми на Шахсей-Вахсей у шиитов.
Люди в традиционном обществе с детства постоянно сталкиваются с насилием и унижениями. Поэтому они так легко принимают религиозный мазохизм и зачастую даже нуждаются в нем. Психотип современного европейца формируется в обществе с низким уровнем насилия. Его основа — самоуважение. Не удивительно, что люди в развитых странах отказываются от участия в религиозных обрядах, всегда связанных мазохистским самоунижением человека перед лицом «высших сил».
Религиозная традиция ненависти
Религиозность всегда давала людям ощущение принадлежности к общине, единства с братьями по вере. Этот психологический крючок держал многие поколения людей в рамках религиозной традиции. Свободомыслящий воспринимается как отступник, предающий и позорящий свою общину.
Религиозная традиция — одна из основных причин разъединения, конфликтов и ненависти между людьми. Когда люди говорят: мы чеченцы — мусульмане, или мы русские — православные, или мы евреи — иудеи, или мы семья Джумблатов — друзы, а мы семья Жмайелев — марониты, они, прежде всего, подчеркивают, что мир делится для них на своих и чужих. Причем чужие воспринимаются в лучшем случае как заблуждающиеся, а в худшем — как противники, враги. На этой основе формируется межрелигиозная вражда — причина многочисленных кровавых столкновений, погромов, войн, терактов.
В современном мире все перемешалось: общины, языки, расы. Люди в новом глобальном Вавилоне все более мобильны, переезжают из страны в страну, создают многонациональные семьи и т. д. В странах европейской культуры национально-религиозная идентификация людей теряет значение. Общинные традиции продолжают играть важную роль только у самых отсталых и конфликтных этноконфессиональных групп.
В свое время большевики закрывали церкви, создавая на их месте клубы. Сейчас в протестантской Европе эту идею реализуют сами церковники, постепенно превращая церкви в подобие культурных центров, где проводятся концерты, экскурсии, лекции и т. д. Европейское христианство из мощного социального инструмента все больше превращается в некий занимательный этнографический пережиток.
Отчаянные кровавые попытки клерикалов повернуть колесо истории вспять, исходят ли они от мусульманина Бен Ладена или христианина Брейвика, серьезного влияния на ситуацию оказать не могут. Обречена клерикальная реакция и в сегодняшней путинской России, как бы ни хотелось властям сделать нашу страну заповедником религиозного мракобесия.
В общественном сознании развитых стран в последние годы начинается своеобразная атеистическая культурная революция. Люди перестают психологически зависеть от религии. Элиты теряют возможности навязывать обществу религиозное сознание. Кризис религии становится фатальным.
Религия и мораль
Принято смешивать два совершенно разных понятия: религиозность и нравственность. Однако религиозность никогда не была условием для нравственности. Более того, религиозная этика вступила в противоречие с современным, принятым в цивилизованном мире пониманием нравственности и воспринимается сейчас как апология безнравственности.
Религиозная традиция обосновывает репрессивную сексуальную культуру, авторитарную модель семьи, подчиненное положение женщин. Этим-то религия и интересна многим обывателям. Я знаю не одну семью, где мужья навязывают женам религиозное мировоззрение, чтобы те им безропотно подчинялись, несли основную нагрузку по воспитанию детей и ведению домашнего хозяйства. Все это оправдывается ссылками на «священное писание» и национально-религиозные традиции, типа «жена да убоится мужа своего» и т. д.
Женщина, обслуживая мужа, может делать вид, что подчиняется не социальной необходимости (а у нас в стране большинство женщин материально зависят от своих мужей), а каким-то священным предписаниям. Таким образом, она оправдывает в собственных глазах свое униженное положение. Религия работает как инструмент манипуляции женщиной в интересах мужчины-обывателя.
В странах европейской культуры социальное равноправие женщин и мужчин сделала авторитарную семью вымирающим маргинальным явлением. Религия стала бесполезной для мужчин-обывателей потому, что больше не может помочь им удерживать женщин на положении домашней прислуги. В этом одна из причин резкого сокращения числа верующих в странах Европы (об этом в статье «Религия умирает?».
Верующий не должен сомневаться в правильности освященных церковью норм и традицией. Ему противопоказана неопределенность, сомнения, выбор. Столкновение с открытым нарушением привычных норм опасно для его душевного комфорта. Именно в этом причина ненависти религиозной общественности к «извращенцам».
Верующий обыватель впадает в истерику, когда речь идет об открытых демонстрациях гомосексуальности, типа гей-парадов. Но ненависть к гомосексуалистам у клерикалов избирательна. Скрывающийся, кающийся гей может даже вызывать симпатии верующих. Скрытый гомосексуалист Константин Константинович Романов, член царской семьи, принуждавший социально зависимых от него людей к однополой любви, для представителей нашего православно-патриотического менйстрима, едва ли не святой. Ведь, как пишет директор государственного архива Российской Федерации Сергей Мироненко: «…великий князь пытался бороться с ней (со своей гомосексуальностью), считая ее греховной… Изучая его дневники, я часто задумывался — почему он не уничтожил их, почему сохранил для потомства? Позже я понял — это поступок человека высокого духа. Мне кажется, ему важно было показать нам, потомкам, насколько тяжела внутренняя борьба со страстью…».
В отличие от милого православному сердцу подлого тихушника-растлителя Константина Романова, современный открытый гей, настаивающий на соблюдении своих прав, приводит клерикалов в бешенство. Ведь он ставит под сомнения незыблемость их собственных норм поведения.
Религия диктует обществу определенные стереотипы сексуального поведения, заставляя людей руководствоваться ими, зачастую наперекор собственным чувствам, или ханжески скрывать свое отклонение от директивно установленной нормы.
