Том и Карлос принялись старательно очищать бок пушки скребками, привязанными к поясным ремням. Орудие, вне всяких сомнений, было старинное, и Том возбужденно замахал рукой; ему удалось отчистить большую площадь ствола, на котором показался крест с выгравированной на нем фигуркой льва. Снизу виднелась дата отливки – 1625 год.
Клэй принялась снимать место находки со всех сторон и фотографировала до тех пор, пока не кончилась пленка. Тогда Уилл передвинул бетонный блок поближе к пушке и обмотал трос вокруг ее ствола. Теперь лежащий на поверхности воды буй точно указывал место находки.
Потом они вчетвером поднялись наверх, чтобы сообщить остальным приятную новость.
– Почему бы не поднять ее прямо сейчас? – предложила Салли.
Том покачал головой:
– Посмотри на небо, ветер начинает менять направление. У нас мало времени.
– К тому же мы пока не имеем права вытаскивать пушку; сначала я должен получить лицензию на разработку этого участка, – добавил Уилл и от души рассмеялся. – Все равно это настоящая удача, ребята! Горшок с золотом все ближе, чует мое сердце…
Клэй на всю жизнь запомнила Уилла таким, каким он выглядел в эту секунду. Она была так влюблена, что даже забыла его сфотографировать.
Невзирая на мольбы Гарнет, Клэй осталась в Ки-Уэст; она ни за что не согласилась бы расстаться со своим возлюбленным, особенно теперь, когда ему улыбнулась удача.
После отъезда подруги она хотела перебраться к Уиллу, но он сказал, что плавучий дом слишком тесен для двоих, и Клэй продолжала снимать крохотную квартирку на Уайтхед-стрит. Она очень скучала по Гарнет. Том Шульц стал ее близким другом, однако порой Клэй не хватало женского общества. Она знала, что Уилл по-прежнему встречается с другими женщинами, но он постоянно убеждал ее: Клэй – его «главная девушка, единственная, которая ему по-настоящему небезразлична».
Нередко Клэй подолгу плакала, прежде чем заснуть на своей веранде. Причиной ее слез была тоска по отцу и мысль о том, что Уилл сейчас лежит в постели с другой. Это случалось, когда Уилл отсылал ее, говоря, что ему хочется побыть одному; Клэй прекрасно знала, что он способен наслаждаться одиночеством от силы полчаса. Скорее всего он отправился в «Грязнулю», карточный клуб «Пьер-Хаус» или другое излюбленное место.
Раскопки затонувшего корабля то и дело прерывались; сильные ветра и коварные подводные течения позволяли команде работать в среднем не больше двух дней в неделю. Остальное время Уилл искал новых партнеров, которые помогли бы ему финансировать летнюю экспедицию. Он обратился к властям Флориды с просьбой о выдаче лицензии на разработку места, где была обнаружена пушка, и, пока шло рассмотрение его заявки, на «Камелоте» обосновался государственный чиновник, задачей которого было, установив границы предполагаемого местонахождения обломков, следить за тем, чтобы Стоун производил только разведочные работы.
В конце мая Уилл, захватив с собой Клэй, вылетел в Таллахасси, чтобы выяснить, как обстоят дела с лицензией; и хотя до сих пор отдел истории, архивов и регистрации госдепартамента Флориды не дал положительного ответа, после личной встречи с руководителем комиссии Стоун утвердился в мысли, что его просьба будет исполнена.
– У меня добрые предчувствия; считай, лицензия у нас в кармане. Как насчет праздничного ужина перед возвращением домой? – обратился он к Клэй, когда они летели в Майами.
– С удовольствием. – Как правило, они ужинали с Уиллом в его плавучем жилище, поджаривая морского окуня или тунца, пойманного днем, а выбираясь в город, ограничивались пивом в закусочной «Капитан Тони» либо расслаблялись под звуки старомодных шлягеров в «Грязнуле». В тех редких случаях, когда Уилл соглашался повести Клэй в ресторан, он предпочитал добротные недорогие кубинские кабачки – «У Эдди», «Эль Касик», «Четвертое июля» либо единственное на весь остров круглосуточное заведение Говарда Джонсона.
Теперь же они сидели в ресторане Эмбера на Майами-Бич, жадно поглощая бифштексы с салатом и жареным картофелем. На Клэй было летнее платье из цветастой ткани, которую выделывали на Ки-Уэст; Уилл ради аудиенции в Таллахасси облачился в спортивную куртку и повязал галстук.
– Черт побери, мы оба при параде, – заметила Клэй, улыбаясь. – Можно подумать, у нас с тобой настоящее свидание, как у нормальных людей. Да еще бутылка вина. Ни разу со дня нашего знакомства ты не тратил на меня столько денег.
– Надеюсь, это не вскружит тебе голову.
– Ты имеешь в виду вино?
– Нет, хороший ресторан. Мы с тобой лишь притворяемся нормальными людьми. – Уилл рассмеялся. – В полночь мы вылетаем на Ки-Уэст. К этому времени ты забудешь нынешний вечер, забудешь этот ресторан и опять станешь моей рабыней…
– Опять стану твоей рабыней? Уж не думаешь ли ты, что я девчонка, готовая на все, стоит тебе лишь щелкнуть пальцами?
Уилл рассмеялся:
– Не сердись, Глазастик. Я просто пошутил.
– Ничего себе шутка. Признайся, тебе плевать на меня. Ты даже ни разу не пригласил меня в приличное место, и у нас никогда не бывало настоящих свиданий; а все потому, что ты ко мне равнодушен…
– Ничего подобного, Глазастик.
– Хватит называть меня этой кличкой! Семейство, расположившееся за соседним столиком, удивленно воззрилось на них.
Уилл досадливо вздохнул:
– Клэй, ты прекрасно знаешь, как я к тебе отношусь, и я бы с удовольствием водил тебя по роскошным ресторанам, если бы сам туда ходил. Мне казалось, что ты понимаешь ситуацию.
– Какую еще ситуацию? – Клэй вылила себе в бокал остатки вина.
– Ну, мы нравимся друг другу, нам хорошо вдвоем… но я никогда ничего тебе не обещал. Я слишком хорошо знаю себя, знаю, что не сдержу слова, даже если бы его и дал.
– Мне не нужны твои обещания, – чуть слышно произнесла Клэй. – Я лишь хочу, чтобы ты любил меня.
Уилл мягко накрыл своей широкой ладонью ладонь Клэй.
– Я люблю тебя, поверь, но давай не будем торопиться, не будем загадывать на завтра. – Он примирительно улыбнулся. – Согласна?
– Ладно уж, так и быть. – Клэй впервые осознала, что любит Уилла больше, чем он любит ее. Теперь ей предстояло жить с этим и, может быть, попытаться как-то изменить ситуацию. Рано или поздно Уилл одумается; Клэй в этом не сомневалась; он увидит, что не может без нее обходиться. Вопрос был только во времени, а у Клэй его было сколько угодно.
Глава 21
Перед тем как предоставить Уиллу Стоуну лицензию, власти штата направили к нему морского археолога, который должен был провести инспекцию на месте. Джин Никерброкер, солидный мужчина средних лет, и его помощник опустились на дно, чтобы осмотреть пушку и собрать извлеченные к этому времени из песка предметы, в соответствии с протоколом возвращенные под воду, – серебряные монеты, глиняную трубку, несколько черепков, пушечные ядра, фитильную аркебузу, откованные вручную гвозди, две рапиры и меч. Стоуну была выдана расписка об изъятии предметов, означавшая, что он расстается с ними до тех пор, пока государство не разделит добычу, оставив у себя двадцать пять процентов для археологических музеев.
