– Вот как? Значит, мне придется всю свою жизнь терпеть тебя возле себя? – Он заскрежетал зубами от ярости. – Я должен предоставлять тебе кров, кормить тебя, одевать, терпеть твое равнодушие и неповиновение? А ты будешь отказывать любому мужчине, который делает тебе предложение, будь это даже сын герцога? Кроме того, я должен до конца дней своих оплачивать твои счета? Да еще помалкивать о том, нравится мне это или нет?
– Я была готова покинуть Кросби-Холл! – возмутилась Натали. – Ты сам не позволил мне этого сделать! Я хотела стать гувернанткой, только чтобы уйти отсюда…/Ты хоть понимаешь, в какое отчаяние нужно прийти, чтобы решиться на это? Я чувствовала, что буду счастливее где угодно, только не здесь. – Она порывисто сжала руки, чтобы Гектор не заметил, как они дрожат. – Ты сам своими угрозами заставил меня остаться, и теперь не имеешь права обвинять меня в этом, – тихо добавила она.
– С тех пор все изменилось! Все! – выпалил Гектор. – Мужчина, позволивший своей незамужней сестре уйти из дома, достоин осуждения, а его сестра – жалости. Но тебя никто жалеть не станет, а меня никто не осудит за то, что я тебя выгнал, когда узнают, что ты отказалась выйти замуж!
Натали в ужасе уставилась на него:
– И ты будешь об этом рассказывать?
– А почему бы нет? – бросил он. – Ведь это правда.
– Негодяй! Неужели у тебя нет ни капли стыда?
Едва она произнесла эти слова, как поняла, что напрасно это сделала. Следовало держать себя в руках. Подскочив к ней, Гектор схватил ее за плечи и сжал их с такой силой, что Натали вскрикнула от боли.
– Я даю тебе сорок восемь часов, чтобы ты определилась, – прошипел он сквозь зубы. – Либо ты принимаешь лестное предложение лорда Малкома, либо покидаешь Кросби-Холл навсегда. И мне абсолютно наплевать, куда ты отправишься и как ты станешь жить. – Внезапно он оттолкнул ее от себя, и Натали, не ожидавшая этого, стукнулась плечом о стену. – Я хочу, чтобы ты убралась из моего дома!
Натали была так удивлена, что даже не нашлась, что ответить. Прижав дрожащую руку к губам, она попыталась взять себя в руки. Гектор уже давно ушел, когда ей наконец удалось справиться с собой и снова подойти к зеркалу.
Она тяжело вздохнула. Глаза, смотревшие на нее из зеркала, были полны удивления и страха. Вот они наполнились слезами, и Натали заморгала, пытаясь сдержать Их и злясь на себя за то, что Гектору удалось ее обидеть. Он назвал Кросби-Холл своим домом, даже не подумав о том, что она родилась здесь, прожила здесь всю жизнь, пока он прохлаждался в Лондоне со своей матерью. Ему наплевать, что она любит этот дом, всегда заботилась о нем, в то время как ему самому он глубоко безразличен. И в то же время этот дом и в самом деле принадлежит ему, и если ему вдруг вздумается, он может ее выгнать.
Боже правый! Что же ей делать?
Несколько минут она напряженно размышляла. Что, если Гектор передумает, когда немного успокоится? Если он передумает на этот раз, с грустью подумала Натали, то что помешает ему вновь попытаться выгнать ее из дома в будущем? Неужели она всю оставшуюся жизнь должна трястись от страха, боясь навлечь на себя его гнев? Она этого не выдержит!
Натали машинально направилась к двери, открыла ее и вышла из дома. И только тогда поняла: она, даже не осознавая этого, идет в Ларкспер, к Малкому. Она не остановилась ни разу, чтобы поразмыслить, правильно ли она поступает и что скажет ему, когда с ним встретится. Она просто шла к нему инстинктивно, не думая, как отбившийся от стада ягненок направляется домой.
Малком был у себя в кабинете, когда ему доложили, что пришла мисс Уиттакер. Настроение у него сразу поднялось, и, когда она вошла, он встал и, радостно улыбаясь, протянул ей руку, с одобрением отметив про себя, что на ней красивое платье, которое необыкновенно ей идет, и очаровательная шляпка с большими полями и широкими атласными лентами. Он открыл было рот, чтобы сделать ей комплимент, но вдруг заметил выражение ее лица, и слова замерли у него на губах, а улыбка исчезла.
– Что случилось? – спросил он и, поспешно обойдя вокруг широкого стола, направился к Натали и, подойдя, взял ее руку обеими руками. – Что-то у вас произошло.
Натали грустно улыбнулась.
– Неприятности дома, – сказала она.
– Чем я могу вам помочь? Только скажите, я сделаю все, что в моих силах.
Затянутые в перчатки руки Натали сжали его руку, словно черпая в ней силу.
– Мой дорогой друг, – благодарно произнесла она, – я знала, что вы это скажете. – Внезапно изо рта ее вырвался истерический смешок. – Знаете, мне только что пришло в голову, что вы последний человек на свете, к кому мне следовало обратиться за помощью при подобных обстоятельствах.
– Вы можете обращаться ко мне за помощью, когда вам угодно, – проворчал Малком. – Пойдемте в библиотеку. Я прикажу подать чай. Или вы предпочли бы лимонад?
– Лимонад, пожалуйста, – ответила Натали, чувствуя, что начинает немного успокаиваться. – Благодарю за заботу.
Взяв Натали за руку, Малком повел ее в библиотеку. Даже когда Малком остановился на пороге, чтобы приказать Ховотчу принести лимонад, Натали не отняла свою руку, и этот факт лучше всяких слов говорил о том, в каком она находится состоянии.
Войдя в библиотеку, он повернул Натали к себе и начал развязывать широкие атласные ленты шляпки. Как он и надеялся, Натали это развеселило.
– Благодарю вас, – насмешливо произнесла она, – но я сама могу снять шляпку. – Говоря это, она сняла соломенную шляпку и положила ее на стол.
– Хорошо. Эта шляпка вам необыкновенно идет, – заверил ее Малком, – но она скрывает ваше лицо. Садитесь, Натали, и расскажите мне, что произошло. Опять кто-то выкопал ваши розы?
Натали послушно села, но не рядом с ним на софу, как он надеялся, а устроилась на краешке кресла, повернувшись к нему лицом, и попыталась улыбнуться в ответ на его шутку, но у нее ничего не получилось.
– Если кто-то и выкопал их, мне об этом неизвестно. – Вздохнув, она перевела взгляд на свои руки, крепко стиснутые на коленях. – Помните, вы как-то давно советовали мне не обращать внимания на общественное мнение?
– Боже правый! – изобразил изумление Малком. – Неужели я и правда такое советовал?
Натали вновь взглянула на него, и легкая улыбка заиграла на ее губах.
– Ну, может быть, вы не так выразились, но, по-моему, именно это имели в виду. Вы сказали мне, что мне не следует волноваться по поводу того, о чем будут судачить за завтраком люди.
Лицо Малкома прояснилось:
– Ах да, конечно. Мне кажется, этот совет годится всем.
– Что ж, я последовала вашему совету, и теперь мне приходится отвечать за последствия этого поступка.
– Вот как? – Малком задумчиво посмотрел на нее. – Следовательно, какой-то идиот сказал о вас что-то гадкое? Самое лучшее – это подавить подобные слухи в зародыше…
