Сначала, однако же, нужно было получить разрешение от англичан, которые тоже не горели желанием пускать евреев в Палестину. Государства Израиль ещё не было, и принадлежавшая туркам с Первой мировой войны территория теперь находилась под контролем Великобритании. Британские власти согласились выдать моей бабке студенческую визу при условии, что она вернется домой сразу же по окончании семестра в Еврейском Университете. Они потребовали, чтобы письмо с гарантиями её возвращения в Европу было бы подписано надежным, известным представителем еврейского сообщества в Иерусалиме.
Используя целую сеть рекомендаций и связей, ей удалось добиться того, чтобы некий г-н Шмуэль Иозеф Агнон подписал это письмо. Он знал, как, возможно, знали и англичане, что это была ложь от первого до последнего слова: «Я, будущий лауреат Нобелевской премии, настоящим заверяю, что предъявитель сего письма обещает с радостью вернуться в газовую камеру, как только выполнит свои обязанности прилежного студента по обмену».
Но перед тем, как сесть на корабль в Палестину, ей пришлось получить разрешение немцев уехать из Европы. Её паспорт был подписан немецким офицером Адольфом Эйхманом, но до него ей пришлось обойти шесть или семь других чиновников, а уж только потом прийти к нему и поставить последнюю печать на визе для выезда из Праги. Шесть или семь чиновников сидели за длинным столом. Каждый из них убеждался в той или иной части разрешения на выезд из Европы: один проверял, нет ли у неё задолженности по налогам, второй — нет ли долгов по социальным налогам, ещё один — что у неё нет судимостей, и так далее, и каждый из них ставил в её паспорт отдельный штамп. Когда, наконец, все разрешения были проштампованы, ей позволили войти к начальнику, к самому Эйхману, который в то время был во главе Центрального управления по еврейской эмиграции, и он подписал паспорт, даже не взглянув на неё, и отослал её. Политикой Германии в то время было избавиться от максимально возможного числа евреев всеми способами, в том числе отправляя их куда подальше.
И вот моя бабка приехала в Еврейский Уиверситет, а Эйхман получил повышение по службе. На пике своей карьеры он инспектировал лагеря смерти и другие концентрационные заведения и следил за тем, чтобы там все работало гладко и эффективно. В сорок пятом, когда война кончилась, он сумел сбежать в Аргентину, где и жил пятнадцать лет, пока не был похищен из своего дома в Буэнос-Айресе израильскими спецслужбами. Потом его привезли на суд в Иерусалим, приговорили к смерти и казнили.
К тому моменту, когда отец рассказывал мне про Эйхмана, висящего на виселице, наши сорок минут истекли, и я встал и поехал обратно в редакцию и закончил свою рецензию на альбом Monster Magnet. Уместнее было бы, если бы я работал над рецензиями на Entombed или Grave Digger или Death Angel, но нет: я писал про новый альбом Monster Magnet, и этот факт уже не изменить[40].
* * *
Они приняли свои лекарства и отправились спать. А я снова просматриваю газету и пытаюсь прочитать длинную статью про казино, чтобы занять себя до конца этой смены. С тех пор, как несколько лет назад казино открыли, про него что-нибудь пишут в газетах почти каждый день. Азартные игры в Израиле незаконны, но, поскольку Иерихон находится под Палестинским самоуправлением, израильтянам можно туда ездить. Если верить газете, тут уловка: официально, с точки зрения Израиля, Палестинские территории остаются зоной военных действий Израиля, а посему технически, израильтяне, играющие в Иерихоне на деньги, нарушают закон. Именно поэтому на прошлой неделе депутат кнессета, израильского парламента, вынес на обсуждение законопроект, по которому израильтянам запрещалось бы посещать это казино. Проект немедленно завернули. Хотя казино было построено австрийской компанией, на самом деле оно есть израильско-палестинское произведение, над которым работали бизнесмены, юристы, политики и страховые агенты обеих сторон. Депутат бранился на «ненормальность: ушедшие на покой палестинские террористы охраняют одержимых игроков из Израиля от мусульманских фанатиков». Но, скорее всего, законопроект отклонили, потому что 95 процентов игроков в Иерихоне — израильтяне, а запретишь евреям играть в казино, так и самого казино не станет.
А вот те, кому на самом деле запрещено играть, — это сами палестинцы. Азартные игры запрещены законами ислама, и палестинские власти, которые получают половину доходов, рассудили, что лучше всего запретить палестинцам играть в казино. Еще одна причина, почему палестинские власти не хотят пускать своих граждан в казино, заключается в том, что там каждый вечер находится множество израильских девушек, и неумно было бы подпускать мусульман к еврейским проституткам. А вот израильским арабам, даже если они мусульмане, можно ходить в казино, а палестинским христианам, несмотря на то, что они христиане, туда нельзя.
Но для меня все это слишком сложно, и я встаю и брожу по блоку в поисках чего-нибудь съестного. На кухне для сотрудников ничего нет. На кухне для пациентов на оранжевой пластмассовой тарелке есть какие-то объедки, но они выглядят как-то не очень: холодные, ссохшиеся куски говядины, наполовину заветрившаяся и почерневшая кучка салата с авокадо, на которой трудится стадо маленьких черных муравьев. Я ссыпаю все это в мусорное ведро и отправляю тарелку в мойку. Именно это делают пациенты, если им лень мыть посуду (то есть всегда, когда за ними не следишь). Они оставляют несъедобную порцию еды — а вдруг кто захочет съесть это потом? — и моют на одну тарелку меньше. Самое отвратительное, так это то, что если я не выброшу это в мусор, кто-нибудь и впрямь это доест. Они просыпаются посреди ночи, и я думаю, что от голода, или, что вернее, от мыслей о голоде, и доедают остатки. А когда они просыпаются и видят, что объедков нет, они приветствуют меня наутро бранными отповедями, они сообщают, что я злобный притеснитель и что у меня нет никакого права выбрасывать их еду и что я хуже, чем нацисты. Доктор Химмельблау велит мне говорить им: вот когда у них будет своё жильё, тогда и пусть едят что хотят и когда хотят, а вот пока они в больнице, следует подчиняться правилам нашего блока.
Я наливаю себе чаю, возвращаюсь на пост сиделки и пытаюсь дочитать статью про казино. На прошлой неделе в Иерихоне осквернили древнюю синагогу, что заставило еще одного парламентария внести предложение отомстить и снести казино силами армии. В статье приводится список палестинских органов безопасности, большинство сотрудников которых, если верить газете, являются «выпускниками из израильских тюрем». В Палестине насчитывается восемнадцать органов безопасности: Министерство национальной безопасности, Министерство превентивной безопасности, Спецформирования службы безопасности, Окружные центры безопасности, Президентская охрана, Служба общественной безопасности, Отдел общей разведки, Военная разведка, Военная полиция, Гражданская полиция, Полиция ВВС, Пограничная полиция, Гражданская оборона, Морская пограничная охрана, Охрана председателя правительства, Авиадесант особого назначения, Управление общей безопасности и Объединенный комитет по безопасности. У каждой из вышеперечисленных организаций есть два подразделения: подразделение сектора Газа и подразделение Западного берега Иордана. Кроме того, существует несколько полуофициальных военных структур, действующих на палестинских территориях: Гражданское ополчение Организации освобождения Палестины, Военное крыло Движения исламского сопротивления, Исламский джихад, Бригады мучеников и Народный фронт освобождения Палестины с марксистской ориентацией.
