Отец Александр ждал меня перед распахнутым шкафом.
— Выбирай все, что на душу ляжет. Правда, я чуть полнее тебя. Если будешь чувствовать себя слишком просторно — скажи мне. Я распоряжусь, подошьют…
Я залез в глубину огромного шкафа и через некоторое время облачился в кашемировый свитер Балдессарини и пиджачную пару от Прада. В таком сочетании небольшая разница в наших со Священником размерах почти не ощущалась.
— Прихватишь еще тренч, когда пойдем на улицу, — одобрительно осмотрел меня отец Александр.
— Свину понадобится пара жилеток, — сказал я, поправляя пиджак перед зеркалом.
— Он уже распотрошил мою выходную тройку, — улыбнулся отец Александр. — Как у тебя с оружием?
— Никак. Я потерял свой «глок» во время крушения поезда.
Священник достал из кармана рясы пистолет и вложил мне в руку. Это был его личный, легендарный «кольт-1911» с рифленой рукояткой и выгравированной на прямоугольном дуле цитатой из Библии: «Каждому по делам его…»
— Положи в карман тренча. Надеюсь, им не придется воспользоваться. Но береженого, сам знаешь, кто бережет…
Мы перешли в гостиную. Свин уже сидел за круглым столом из орехового дерева и увлеченно поедал гречневую кашу с говяжьей тушенкой из фамильного, с вензелями, блюда. Перед ним стояла также прозрачная миска с квашеной капустой и уже ополовиненная бутылка «Финляндии». На туше моего офицера красовалась ямамотовская черная жилетка из тонкого сукна.
— Классика, а приятно, — хрюкнул Свин, заметив наше появление.
Я присоединился к трапезе. После степенного чаепития появилась высокая девушка с платком на голове, убрала посуду и поставила перед несколько авангардного вида камином стеклянный кальян на три персоны.
— Прошу, господа, — сделал приглашающий жест рукой Священник.
Я подвинул к огню кресло для Свина, затем уселся сам. Мы выдержали этикет и, прежде чем начать разговор, несколько раз затянулись. Табак в кальяне был виноградный — душистый и терпкий на вкус. Хотя лично я предпочел бы сигару. Никогда не понимал этих турецких излишеств: и дым есть, и затягиваешься по полной, а внутри ничего не скребет и сердце не заходится…
— Я понимаю, что тебе хочется узнать последние новости, — обратился к Священнику Свин. — Новостей много, но главная — одна: Отдел расформирован.
— Расформирован?! — закашлялся отец Александр. — Совсем?
— Окончательно и бесповоротно, — мрачно хрюкнул Свин. — Правда, мы успели получить кресты. Но Ангел дал нам последнее задание. Если мы его не выполним, награды аннулируют.
— Очень похоже на Ангела, — кивнул Священник. — Его стиль.
— Поэтому мы здесь, — продолжил Свин. — Поступила информация, что на местную группу «Обломки кораблекрушения» готовится атака с помощью Блуждающего Сгустка. Нам надо защитить парней и нейтрализовать причину атаки.
— Да, нелегкая вам выпала задача…
— Это мы уже поняли. Но, судя по всему, Блуждающий Сгусток не зря направился в Приморск. Верно?
— Верно, — согласился отец Александр. — И я думаю, что не только из-за «Обломков». Они хорошие ребята. Но дело обстоит гораздо серьезнее.
— Мы все внимание, — вставил реплику я.
Отец Александр приступил к рассказу. Чем больше я слушал, тем тяжелее становилось на сердце, тем более явственной казалась мне перспектива потерять кресты. Но обо всем по порядку.
Еще несколько лет назад Приморск, как поведал нам Священник, был самым обыкновенным курортным городком. Население кормилось тем, что сдавало жилплощадь отдыхающим и обслуживало этих же отдыхающих в заведениях общепита, на пляжных аттракционах, ну а те, кто помоложе, в постели. Стоит ли говорить, что цены на фрукты и жилье были заоблачными. Но не по злобе аборигенов, а исключительно из-за того, что на вырученные деньги им приходилось жить всю зиму и весну.
Политикой в Приморске почти не интересовались. Имелась, разумеется, ячейка компартии и несколько хилых первичных демократических организаций, создаваемых местными исключительно ради дотаций из центра. Особых конфликтов на этой почве не возникало. Коммунисты ограничивались митингами. Демократы — просмотром столичных ток-шоу и вялыми спорами, происходившими, по традиции, на кухнях.
Криминальная обстановка тоже соответствовала общегосударственной норме. Город делили между собой две группировки: кавказская и местная, из уголовников. К обоим народ относился одинаково неприязненно, но пытаться изменить ситуацию, по общегосударственной опять-таки традиции, не спешил.
В общем — все как везде. Живут люди, не умирают, жить тяжело, но что-либо изменить не могут или не хотят. Власть поругивают, но до серьезных протестов руки не доходят. Бандитов осуждают, но главенство лысых парней в кожанках признают безоговорочно и от работы на контролируемых группировками объектах не отказываются.
Однако два года назад в жизни Приморска произошли существенные перемены. Народная молва связывала их с молодым человеком по имени Владимир Сафонов. Поначалу парень вовсе не напоминал владельца казино «Медуза», с которым мы имели сомнительную честь познакомиться, и шел по накатанной колее: ходил в школу, отслужил в армии, закончил промышленный техникум, переименованный, согласно последним веяниям, в коммерческий колледж. По специальности не работал: летом помогал матери продавать черешню отдыхающим, зимой перебивался редкими халтурками и тихо, не впадая в крайности, пьянствовал со сверстниками. Имелась у Володи и девушка, однако девушка эта уехала учиться в столицу, да так там и осталась. То ли вышла замуж, то ли получила хорошую работу. Но Володя девушку любил, а посему попыток вернуть ее на родину не оставлял. С этого, собственно, все и началось.
Во время очередного зимнего затишья Сафонов осознал, что жить больше без своей ненаглядной не может. Поскольку на месте его ничего не держало, парень собрал вещи и купил билет до Москвы. Уехал — и пропал почти на полгода. А затем вернулся. Без девушки, но какой-то новый, изменившийся и с проседью в висках.
С друзьями он больше не пьянствовал и халтурить отказался наотрез. Занялся мелким бизнесом: покупал в областном центре продукты и продавал их в магазины города с небольшой наценкой. Дело шло медленно, со сбоями: конкуренты у Володи были очень серьезные и опекаемые, вдобавок, уже упоминавшимися бандитскими группировками. Поначалу Сафонову приходилось туго. Несколько раз он даже пропадал на некоторое время, причем не один, а с друзьями. Но всегда возвращался. Что же касается друзей, то они тоже возвращались — посерьезневшими и сосредоточенными. На пустяки не разменивались и все, как один, вливались в ряды Володиной фирмы: кто компаньоном, кто экспедитором, а кто и вовсе грузчиком.
Вскоре в Приморске стали происходить удивительные вещи. Поначалу два бандитских крыла сцепились между собой. Причиной тому послужило убийство сестры одного из местных бандитов. Девушка пошла на дискотеку, где ее усиленно обхаживал главарь горцев. Горячие проявления чувств не подействовали на девушку, а когда абрек стал переходить за дозволенные рамки, она влепила ему пощечину и покинула заведение. По меньшей мере, двадцать человек видели эту сцену. Но вот увидеть девушку живой больше не довелось никому. Утром ее мертвое тело нашли на городском пляже. Двадцать одно ножевое ранение, следов изнасилования судебные медэксперты не обнаружили.
